|
63 России. Для молодежи Оренбуржья характерна этническая идентичность, в то же время отмечается определенная ослабленность гражданского идентитста. На вопрос: «Можно ли сегодня российскому гражданину гордиться своей страной и тем, что он гражданин России?» мы получили следующие ответы: «очень горжусь страной» — 12%; «очень горжусь тем, что я гражданин России» — 19%. Это расхождение в 7% требует специальной интерпретации. 38,3% гордятся своей семьей. Таким образом, тех, чьим предметом гордости является страна, почти втрое меньше, чем гордящихся прежде всего своей семьей. Нам представляется, что подобное расхождение в индивидуальном и общественном сознании возникает тогда, когда реальная действительность родной страны дает мало фактов для того, чтобы ею можно было и хотелось гордиться. И включается личная мотивационная гордость: в конце концов, я все-таки гражданин России! Но не только сегодняшней, а «вообще» (т.е. во всей ее исторической полноте). Можно сказать, что здесь есть проблема исторической идентичности и самоидентификации молодежи. Идет усиление значения частной жизни в целом, «приватизация общественной жизни» (если нечем в сегодняшнем дне гордиться, горжусь достижениями в выживании своей семьи). На поставленный вопрос: «Хотели бы Вы родиться и жить не в России, а в другой стране?» — мы получили следующие результаты: 30% опрошенных ответили утвердительно, более 18% затруднились ответить. Понятно, что это только абстрактная возможность, только желание, романтическая мечта. Но тем не менее, факт впечатляющий: каждый третий молодой оренбуржец (россиянин) хотел бы иметь иную родину, чем Россия! И если эта тенденция продолжится, то, пожалуй, придется задаваться уже действительно историческим вопросом: а сможет ли существовать Россия как исторический субъект, как страна, если она массово воспроизводит лица (другое слово трудно подобрать), не желающие связывать с ней свою судьбу. |
писал Вл. Соловьев. — Конечно, человечество не может быть ощутительным предметом любви, но это и не требуется: довольно, если мы свой народ (или ближайшую социальную среду) любим по-человечески, желаем ему тех истинных благ, которые не суживают, а расширяют его собственную жизнь, поднимают его нравственный уровень... При таком истинном патриотизме служение своему народу есть вместе с тем и служение человечеству, хотя бы об этом последнем мы и не имели никакого ясного представления» (294, с. 216). Ведущими идеями нравственного воспитания в этнопедагогике народов, населяющих Оренбуржье, являются патриотизм, интернационализм, трудолюбие, гуманизм, коллективизм, дружба и товарищество, мужество и смелость, честность и правдивость, скромность и доброта (96, 152). В процессах самоидентификации оренбургской молодежи сейчас идут разноплановые процессы. Это многообразие складывается под воздействием событий, происходящих в экономике, культуре и политике всей России. Для молодежи Оренбуржья характерна этническая идентичность, в то же время отмечается определенная ослабленность гражданского идентитета. На вопрос: «Можно ли сегодня российскому гражданину гордиться своей страной и тем, что он гражданин России?» мы получили такие ответы: «очень горжусь страной» — 12%; «очень горжусь тем, что я гражданин России» — 19%. Это расхождение в 7% требует специальной интерпретации. 38,3% гордятся своей семьей. Таким образом, тех, чьим предметом гордости является страна, почти втрое меньше, чем гордящихся прежде всего своей семьей (132). Нам представляется, что подобное расхождение в индивидуальном и общественном сознании возникает тогда, когда реальная действи51 тельность родной страны дает мало фактов для того, чтобы ею можно было и хотелось гордиться. И включается личная мотивационная гордость: в конце концов, я все-таки гражданин России! Но не только сегодняшней, а «вообще» (т.е. во всей ее исторической полноте). Можно сказать, что здесь есть проблема исторической идентичности и самоидентификации молодежи. Идет усиление значения частной жизни в целом, «приватизация общественной жизни» (если нечем в сегодняшнем дне гордиться, горжусь достижениями в выживании своей семьи). На прямо поставленный вопрос: «Хотели бы Вы родиться и жить не в России, а в другой стране?» — мы получили столь же прямой ответ: 30% опрошенных ответили утвердительно, более 18% затруднились ответить. Понятно, что это только абстрактная возможность, только желание, романтическая мечта. Но тем не менее, факт впечатляющий: каждый третий молодой оренбуржец (= россиянин) хотел бы иметь иную родину, чем Россия! И если эта тенденция продолжится, то, пожалуй, придется задаваться уже действительно историческим вопросом: а сможет ли существовать Россия как исторический субъект, как страна, если она массово воспроизводит лиц (другое слово трудно подобрать), не желающих связывать с ней свою судьбу. Более 49% опрошенных независимо от национальности, вероисповедания гордятся победой в Великой Отечественной войне, 39,44% — ее природными богатствами, 35,76% — историей страны, 25,97% — полетом Ю. А. Гагарина. Последние цифры питают нашу субъективную уверенность, что молодежь всех национальностей Оренбуржья все-таки не потеряла истинных измерений масштаба событий, считает себя их правопреемницей, а следовательно, продолжательницей, что может стать ресурсом в формировании культуры педагогической деятельности — гармония этнокультурного и державного, учет факторов, детерминирующих межнациональную напряженность, и упреждение их появления. 52 |