|
123 лись специальные законы. Так, в декабре 1773 г., когда Москва жила слухами о победах Пугачева над генералом В.А. Каром, Екатерина писала в Москву князю М. Н. Волконскому: «Естли на Москве ... болтанья умножилось, то обновите из Сената указы старые о неболтании, каковых много есть и в прежния времена и при мне уже часто о ссм обновлялась память и с успехом». Волконский отвечал императрице: «Что касается до возобновления отСената указу о неболтании лишняго, я еще до дальнейшаго В.и.н. повеления удержался, в разеуждении, что оной указ в прошедшем июле месеце по предложению моему от Сената уже публикован был. к тому же, чтоб и не подать в публике причины к большому уважению о Оренбургском деле; а приказал обер-полицмейстеру употребить надежных людей для подслушивания разговоров публики в публишных соборишах, как-то: в рядах, банях и кабаках, что уже и исполняется, а междудворянством также всякие разговоры примечаютООО с я» . Как видно, формальная отмена Екатериной «Слова и дела» не привела к прекращению преследований за осуждающие монарха и власть разговоры они попрежнему считались преступными. Это в немалой степени связано с тем, что при Екатерине 11 и после нее остались в силе и все положения Главы второй Соборного уложения 1649 г. о преследовании виновных по «первым двум пунктам», в том числе и по делам об оскорблении чести Его вели230 чества . Помимо указанных, в течение ХУШ в. оставались в силе и тс положения законодательства, и прежде всего Соборного уложения, которые регулировали ответственность и за другие общественно опасные деяния против государства. Так, в ст. 1 и 2 Главы второй Уложения устанавливается смертная казнь за изготовление поддельных грамот, печатей, приказных писем и наложение печати на воровские, то есть подложные, документы. Статьи 3 и 4 выделяют в виде самостоятельного состава преступления пользование нарядными письмами. Интерес представляют также нормы Уложения, которые определяют ответственность родственников государственного преступника. 229 Письма государыни императрицы Екатерины 11 к князю Михаилу Никитичу Волконскому // Семнадцатый век. Исторический сборник, издаваемый Петром Бартеневым. М., 1869. Кн. 1. С. 128-129. 230 Есипов В.В. Уголовное право. Часть особенная: Преступления против государства и общества. М., 1906. С.43. |
69 лись специальные законы. Так, в декабре 1773 г., когда Москва жила слухами о победах Пугачева над генералом В.А. Каром, Екатерина писала в Москву князю М. Н. Волконскому: «Естли на Москве ... болтанья умножилось, то обновите из Сената указы старые о неболтании, каковых много есть и в прежния времена и при мне уже часто о сем обновлялась память и с успехом». Волконский отвечал императрице: «Что касается до возобновления отСената указу о неболтании лишняго, я еще до дальнейшаго В.и.н. повеления удержался, в разеуждении, что оной указ в прошедшем июле месеце по предложению моему от Сената уже публикован был. к тому же, чтоб и не подать в публике причины к большому уважению о Оренбургском деле; а приказал обер-полицмейстеру употребить надежных людей для подслушивания разговоров публики в публишных соборишах, как-то: в рядах, банях и кабаках, что уже и исполняется, а междудворянством также всякие разговоры примечаютI (VI ся» . Как видно, формальная отмена Екатериной «Слова и дела» не привела к прекращению преследований за осуждающие монарха и власть разговоры они попрежнему считались преступными. Это в немалой степени связано с тем, что при Екатерине 11 и после нее остались в силе и все положения Главы второй Соборного уложения 1649 г. о преследовании виновных по «первым двум пунктам», в том числе и по делам об оскорблении чести Его величества100 101. Помимо указанных, в течение ХУ 111 в. оставались в силе и те положения законодательства, и прежде всего Соборного уложения, которые регулировали ответственность и за другие общественно опасные деяния против государства. Так, в ст. 1 и 2 Главы второй Уложения устанавливается смертная казнь за изготовление поддельных грамот, печатей, приказных писем и наложение печати на воровские, то есть подложные, документы. Статьи 3 и 4 выделяют в виде самостоятельного состава преступления пользование на100 Письма государыни императрицы Екатерины 11 к князю Михаилу Никитичу Волконскому // Семнадцатый век. Исторический сборник, издаваемый Петром Бартеневым. М., 1869. Кн. 1. С. 128-129. 101 Есипов ВВ. Уголовное право. Часть особенная: Преступления против государства и общества. М., 1906. С.43. 70 рядными письмами. Интерес представляют также нормы Уложения, которые определяют ответственность родственников государственного преступника. Общий принцип заключался в том, что лица, не знавшие об измене или другом преступлении, наказанию не подлежат, а знавшие наказываются наряду с изменником. Невиновным членам семьи согласно ст. 5, 6 Уложения изменника выдается даже прожиточное поместье, поскольку после конфискации его имущества они остаются без средств. Однако на практике требование имущественной и личной неприкосновенности невиновных не выполнялось. Государь мог отстранить детей изменника от службы, лишить поместий. Не ведавшие об измене родственники, как правило, подлежали ссылке на службу в разные города, что затрудняло их сношения друг с другом. Изложенное позволяет сделать следующие основные выводы. В течение послепетровского периода ХУ 111 в. составы преступлений против государства оставались в своей основе теми же, которые были законодательно определены Соборным уложением 1649 г., Артикулом воинским 1715 г. и рядом других законов петровской эпохи. Об этом свидетельствуют ссылки на указанные нормативно-правовые акты в приговорах по уголовнополитическим делам вплоть до начал XIX в. Наиболее тяжкими государственными преступлениями были покушение на личность императора и членов его семьи, измена, заговор («скоп») с целью захвата государственной власти. Ответственность за эти преступления была максимально суровая смертная казнь. Государство достаточно жестко запрещало также оскорбительные высказывания в адрес царствующей особы, небрежное обращение с предметами с изображением монарха, подделку государственных документов. В качестве преступления расценивалось и недоносительство о готовящемся или совершенном государственном преступлении. К ответственности могли привлекаться и родственники государственных преступников. Тем не менее, несмотря на жесткие наказания, интенсивность политических преступлений не снижалась на протяжении всей эпохи «дворцовых переворотов». Одной из причин этого является то обстоятельство, что в рассматриваемый период |