|
129 изводства в законодательстве, отсутствии единства в практике и соответственно в целесообразности «во всех присутственных местах следствий, как о государственных преступлениях, так и по преступлениям каждого чина в положенных на них ... должностей и о лихоимственных взятках кроме настоящих воров и разбойников и смертоубийц, кои в том по особым делам судятся, производить по военным процессам». Это стремление объяснялось тем, что «чины» и так по необходимости «одолжаются» либо «гражданскими правами», а чего в гражданских недостает, то «заимствуют из военных процессов». При обсуждении этого вопроса в Сенате мнения разделились от полного согласия с московскими представителями до развернутой программы дополнения и изменений в «форму суда» при сохранении ее основы242. Необходимость полной замены «формы суда» признавалась также законодательной комиссией в 1754 г. Эта же идея была выражена во всех наказах, которые получили депутаты екатерининской комиссии по составлению нового уложения243. Учреждение о губерниях 1775 г. и другие акты второй половины ХУШ в. заметно сузили применение «формы суда» в уголовных делах. Тем не менее, даже и в начале XIX в. обиды, побои, увечья, не связанные с опасностью для жизни, воровство без поличного продолжали рассматриваться по «форме суда». Окончательное исчезновение «формы суда» в уголовных делах произошло в связи с изданием Свода законов уголовных в рамках Свода закона Российской империи в 1832 г. Обращаясь к уголовно-процессуальным особенностям дел по государственным преступлениям, в том числе против инакомыслящих, следует отметить, что широко применявшиеся общие повальные обыски к середине ХУШ в. постепенно исключились из практики. Обязанность доносить о преступниках была возложена сначала на помещиков и их приказчиков, а затем эта обязанность стала всеобщей244. Указы с соответствующими требованиями, обращенные как к определенной категории лиц или касательно определенной категории преступлений, так и самого общего характера в начале 212 РГАДА. Ф. 342. Оп. 1. Д. 65. Ч. 5. Л. 44-59. 243 Стефановский К.И. Разграничение гражданского и уголовного права в истории России Н Журнал Министерства народного просвещения. 1873. Т. 168. С. 364-365. 2И Сокольский В.В. Главнейшие моменты в истории повального обыска. Киев, 1871. С. 142-144. |
27 гохульство, «церковный мятеж», раскол), или убийство и татьбу, когда виновные «пойманы будут, или с поличным приведены». Такое толкование в определенной мере противоречило толкованию Петра 1, который полагал, что : «государственные дела разумеютца: измена иди злодеяния на государя и государство и бунт. Измена, злодейство или слова противные на государство и бунт»24. Нельзя не видеть того, что на практике явно нс хватало ясности в том, в каких случаях можно отходить от положений указа. Точнее, ясность была, но в другом, в том, что, например, в случае совершения преступления, да еще против государства, не было и речи о том, чтобы обвиняемому (ответчику) предоставить предусмотренные Указом права, поскольку здесь со всей очевидностью имел место розыскной процесс, который, однако, в Указе «О форме суда» некоторым образом смешался с состязательным процессом. И практика требовала формального подтверждения процедур розыскного процесса, и она их получала в виде отмеченных и иных правовых актов, изданных как к концу жизни Петра 1, так и после его смерти, причем в этих уточняюще-разъясняющих актах во многом повторялись соответствующие процессуальные предписания до 1723 г. В силу вышеуказанных причин Указ «О форме суда» должен был, казалось бы, заменен новыми процессуальными актами после смерти Петра 1. Однако этого не было сделано ни Екатериной 1, ни Петром И, ни Анной Иоанновной, ни другими монархами Указ «О форме суда» оказался «долгожителем», правда, не без дополнений и корректив. Так, в 1765 г. в докладе московских департаментов Сената сообщалось о неопределенности в вопросе о формах судопроизводства в законодательстве, отсутствии единства в практике и соответственно в целесообразности «во всех присутственных местах следствий, как о государственных преступлениях, так и по преступлениям каждого чина в положенных на них ... должЗаконодательные акты Петра 1. М., 1941. 392. 28 ностей и о лихоимственных взятках кроме настоящих воров и разбойников и смертоубийц, кои в том по особым делам судятся, производить по военным процессам». Это стремление объяснялось тем, что «чины» и так по необходимости «одолжаются» либо «гражданскими правами», а чего в гражданских недостает, то «заимствуют из военных процессов». При обсуждении этого вопроса в Сенате мнения разделились от полного согласия с московскими представителями до развернутой программы дополнения и изменений в «форму суда» при сохранении ее основы . Необходимость полной замены «формы суда» признавалась также законодательной комиссией в 1754 г. Эта же идея была выражена во всех наказах, которые получили депутаты екатерининской комиссии по составлению нового уложения* 26. Учреждение о губерниях 1775 г. и другие акты второй половины ХУ 111 в. заметно сузили применение «формы суда» в уголовных делах. Тем нс менее, даже и в начале XIX в. обиды, побои, увечья, не связанные с опасностью для жизни, воровство без поличного продолжали рассматриваться по «форме суда». Окончательное исчезновение «формы суда» в уголовных делах произошло в связи с изданием Свода законов уголовных в рамках Свода закона Российской империи в 1832 г. Обращаясь к уголовно-процессуальным особенностям дел по государственным преступлениям, следует отметить, что широко применявшиеся общие повальные обыски к середине ХУ111 в. постепенно исключились из практики. Обязанность доносить о преступниках была возложена сначала на помещиков и их приказчиков, а затем эта обязанность стала всеобщей27. Указы с соответствующими требованиями, обращенные как к определенной категории лиц или касательно определенной категории преступлений, так и самого общего характера в начале ХУ111 в. следовали один за другим. Ответственность за недонесение была жесткой, вплоть до смертной казни. До23 РГАДА. Ф. 342. Оп. 1. Д. 65. Ч. 5. Л. 44-59. 26 Стефановский К.И. Разграничение гражданского и уголовного права в истории России // Журнал Министерства народного просвещения. 1873. Т. 168. С. 364-365. 27 Сокольский В.В. Главнейшие моменты в истории повального обыска. Киев, 1871. С. 142-144. 102 форма суда 1723 г. представляется важнейшим этапом в развитии российского процессуального права. Органы Российского государства после Петра 1 в ХУ111 в. также пытались решать вопрос о регулировании процессуальных аспектов при расследовании уголовных дел. Так, в 1765 г. в докладе московских департаментов Сената сообщалось о неопределенности в вопросе о формах судопроизводства в законодательстве, отсутствии единства в практике и соответственно в целесообразности «во всех присутственных местах следствий, как о государственных преступлениях, так и по преступлениям каждого чина в положенных на них ... должностей и о лихоимственных взятках кроме настоящих вопров и разбойников и смертоубийц, кои в том по особым делам судятся, производить по военным процессам». Это стремление объяснялось тем, что «чины» и так по необходимости «одолжаются» либо «гражданскими правами», а чего в гражданских недостает, то «заимствуют из военных процессов». При обсуждении этого вопроса в Сенате мнения разделились от полного согласия с московскими представителями до развернутой программы дополнения и изменений в «форму суда» при сохранении ее основы163. Необходимость полной замены «формы суда» признавалась законодательной комиссией в 1754 г. Эта же идея была выражена во всех наказах, которые получили депутаты екатерининской комиссии по составлению нового уложения164. Учреждение о губерниях 1775 г. и другие акты второй половины ХУ111 в. заметно сузили применение «формы суда» в уголовных делах. Тем не менее, даже и в начале XIX в. обиды, побои, увечья, не связанные с опасностью для жизни, воровство без поличного продолжали рассматриваться по «форме суда». Окончательное исчезновение «формы суда» в уголовных делах произошло, как мы отмечали, в связи с изданием Свода законов уголовных в рамках Свода закона Российской империи в 1832 г. Однако в гражданских делах «форма суда» сохранялась вплоть до судебной реформы 1864 г. 163 РГАДА. Ф. 342. Оп. 1. Д. 65. Ч. 5. Л. 44059. 164 Стсфановскнй К.И. Разграничение гражданского и уголовного права в истории России // Журнал Мини* стерства народного просвещения. 1873.Т. 168. С. 364-365. |