|
37 Трубецкой и кабинет-министр А. М. Черкасский. 20 июня был вынесен приговор, по которому Волынского подвергали казни через посажсние живым на кол с предварительным вырезанием языка, другим присуждалась казнь колесованием, четвертованием и отсечением головы. Императрица смягчила приговор: 28 июня 1740 в С.-Петербурге, на Сытном рынке, после вырезания языка Волынский был казнен отсечением руки и головы. Хрущова и Еропкина казнили отсечением головы. Остальных били плетьми и кнутами и сослали в Сибирь, лишив имущества. Тела Волынского и других казненных были похоронены у церкви Сампсона Странноприимца на Выборгской стороне54. Известны слова Екатерины II после прочтения ею дела злосчастного министра: «Сыну моему и всем моим потомкам советую и поставляю читать сие Волынского дело от начала до конца, дабы они видели и себя остерегали от такого беззаконного примера в производстве дел»55. К этому можно добавить, что Волынского обвиняли даже в том, что он называл Ивана 1У тираном, что не совпадало с официальной положительной оценкой деятельности этого российского монарха (положительно следовало говорить о Петре I, а вот Бориса Годунова следовало осуждать).56 Конечно, уследить на всеми настроениями монаршей особы было очень сложно. Этот пример показывает, что даже мельчайшие опенки несогласия с доминирующей точкой зрения, имеющейся у монарха, могли дорого обойтись интеллектуалам того времени. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что Екатерина II, хотя и высказалась осуждающе за недозволенные методы следствия, в своей практике, как будет показано ниже, использовала подобные методы, что свидетельствует об ее несколько измененной, но по сути той же государственной идеологии в части содержания властеотношений. Как нам представляется, властная элита столь жесткое отношение к инакомыслящим определяла боязнью перерастания «собственного мнения» в оппозицию, а далее в заговор. Характерным в этом смысле было дело по обвинению в заговоре (1753 г.) Иоасафа Батурина. Подпоручик Бут ырского пе54 Шангин В.В. Кабинет-министр Артемий Петрович Волынский: Биографический очерк. Калуга, 1901. 55 Анисимов Е.В. Анна Ивановна // Вопросы истории. 1993. N 4. С. 64. 56 Анисимов Е. Дыба и кнут: политический сыск и русское общество в ХУНТ в. М., 1999. С. 59-60. |
68 Иван Антонович уже официально упоминался, но с «понижением в чине» не как «император», а как «принц Иоанн»98 99. Вообще, знание отечественной истории могло принести человеку большие неприятности. Самым ярким примером того, как любовь к прошлому привела на плаху, служит дело А.П. Волынского, который написал историческое предисловие к своему проекту о государственных делах, где дал историческую ретроспективу от Святого Владимира до петровских времен. Волынский очень интересовался русской историей, читал летописи. Из вопросов следствия видно, что попытка Волынского провести параллели с прошлым была расценена как опасное, антигосударственное деяние. Особо обеспокоило власть то, что он упорно интересовался своими предками. На родовом древе Волынских, известных в русской истории с Х1У в., кабинетминистр приказал изобразить двуглавого орла, что в Тайной канцелярии восприняли как попытку кабинет-министра выразить свои претензии на престол. Кроме того, из материалов следствия видно, что особое раздражение следователей вызвало то, что Волынский много читал исторической литературы, пускался в «дерзновенные» исторические аналогии, сравнивал, например, «суетное и опасное» время императрицы Анны Иоанновны с правлением Бориса Годунова («Царица в монастыре, растрига в Литве», имея в виду цесаревну Елизавету Петровну и ее племянника Карла-Петера-Ульриха, герцога Голштинского). Волынского обвиняли даже в том, что он называл Ивана 1У тираном, что не совпадало с официальной положительной оценкой деятельности этого российского монарха (положительно следовало говорить о Петоп ре1, а вот Бориса Годунова следовало осуждать). В последней главе настоящей работы это дело будет рассмотрено подробнее с точки зрения форм и методов работы следственных и судебных органов. К разряду государственных преступлений в определенные периоды относилось и распространение сведений о бунтовщиках. На этот счет издава9Я Манифест императрицы Екатерины 11 об умертвлении принца Иоанна Антоновича И Чтения Общества истории древностей России. 1861. Кн. 1. С. 182. 99 Анисимов Е. Дыба и кнут: политический сыск и русское общество в ХУ 111 в. М., 1999. С. 59*60. |