|
Соединённые Штаты будут «...действовать решительно, без ограничений в вопросах использования оружия... мы не будем считать себя связанными никаким доюентльменским соглашением»1. В условиях, когда противостоящая сторона-(КНР) знала о-том; что американские атомные боеголовки находились на острове Окинава (Япония); эта угроза звучала как достоверная. В-результате ход переговоров! был значительно ускорен ивскоре завершился подписанием соглашения. Во время Тайваньскго кризиса 1954'г. начальники штабов родов американских вооружённых сил рекомендовали применить-атомные бомбы в военном противостоянии с Китаем. В последующем угроза применения атомного оружия против КНР в случае эскалации военных действий неоднократно звучала и из уст государственного секретаря СШ А Д.Ф. Даллеса. Реальность осуществления этой угрозы сыграла значительную роль в деэскалации нарастающего конфликта2. Возможность применения атомного оружия сыграла определённую роль и в ходе урегулирования Суэцкого кризиса 1956 г. В частности, Председатель Совета*Министров-СССР того времени Н.А. Булганин-направил телеграммы английскому, французскому и израильскому правительствам, в которых завуалировано, но говорилось, что Советский Союз готов использовать силу, в том числе и ядерные ракеты против Лондона и Парижа, для разгрома агрессора и восстановления мира. Потенциальная возможность развития такого сценария, а также давление со стороны США привели к деэскалации нарастающего конфликта. Таким образом, во многом благодаря появлению и дальнейшему распространению ядерного оружия, акцент применения вооружённых сил в разгоревшейся «холодной войне» (по мнению диссертанта, её можно расценивать как «третью мировую войну») в большей степени сместился в сторону 98 1Цит. по: Амброз С. Эйзенхауэр: солдат и президент. — М.: Книга, лтд., 1993. — С.269. 2См.: Там же. — С.345 349. |
новых союзников, лишив оппонента военной помощи или ослабив военное давление на себя, а также в тех случаях, когда воюющие стороны за счет военных успехов стремятся достичь наиболее выгодных позиций в уже ведущемся или предстоящем переговорном процессе. Последнее было характерно для острых внутривоенных американо-вьетнамских кризисов (1968, 1969, 1971, 1973 гг.). Острые внутривоенные кризисы с широкомасштабным применением вооруженного насилия возникали и в ходе ирано-иракской войны 1980—1988 гг. Это было связано с тем, что оба протагониста постепенно втянулись в ведение войны на истощение, непосредственно влиявшей на их политические и экономические отношения с соседними государствами. Так, иракское руководство для ослабления экономической мощи противника стало препятствовать экспорту иранской нефти в другие страны через Персидский залив. Весной 1984 г. иракская авиация стала наносить удары по танкерам, в том числе и других государств, перевозившим иранскую нефть в Персидском заливе. Иран ответил ударами по судам Кувейта и Саудовской Аравии, оказывавшим помощь Ираку. С сентября 1987 г. начался новый этап «танкерной войны», получивший название «минная война» из-за массированных установок Ираком и Ираном мин на путях перевозки нефти599. Кроме того, с начала сентября 1987 г. иранцы, используя маневренные и малозаметные средства, начали регулярные нападения на торговые суда, перевозившие нефть из стран, поддерживавших Ирак. В результате возникших для арабских государств Персидского залива внутривоенных кризисов сложились предпосылки для интернационализации конфликта. В ходе вооруженного конфликта между Ираком и многонациональными силами (1991 г.) в ночь с 17 на 18 января Ирак нанес ракетами «Скад» провокационный удар по Израилю. В последующем ракетные удары со стороны Ирака были нанесены и по Саудовской Аравии. Их целью являлось спровоцировать ответные действия со стороны Израиля и Саудовской Аравии и на этой основе мобилизовать поддержку, в том числе и военную, других арабских стран. Своими особенностями характеризуется угроза применения ядерного оружия в качестве крайнего средства принуждения оппонента к уступкам, которая может быть явной или подразумеваемой. Явная угроза применения ядерного оружия выражается в официальных или полуофициальных заявлениях о подобных намерениях. Так, президент США Д. Эйзенхауэр в начале 1953 г. намеревался «косвенным образом» дать знать китайскому или северокорейскому руководству: если переговоры о перемирии не возобновятся и на них не будет достигнут прогресс, Соединенные Штаты будут «действовать решительно, без ограничений в вопросах использования оружия… Мы не будем считать себя связанными никаким мировым джентльменским соглашением»600. В условиях, когда противостоящая сторона (КНР) знала о том, что американские атомные боеголовки находились на о. Окинава, эта угроза звучала как достоверная. В результате ход переговоров был значительно ускорен и вскоре завершился подписанием соглашения. Во время Тайваньского кризиса 1954 г. начальники штабов родов американских вооруженных сил на совещании 12 сентября рекомендовали начать военные действия против Китая, включая применение атомных бомб. В последующем угроза применения атомного оружия против КНР в случае эскалации военных действий неоднократно звучала из уст государственного секретаря Д.Ф. Даллеса601. Реальность осуществления этой угрозы 599 O'Ballanse Е. The Gulf War. London: Brassey's, 1988. Pp. 206—208. 600 Амброз С. Эйзенхауер: солдат и президент. М.: Книга, лтд., 1993. С. 269. 601 Там же. С. 345—349. |