|
107 могут уместно использовать их в самостоятельно составляемых речевых произведениях, допуская ошибки типа: «Люди живут в больших светлых домищах» (вм. домах), «Марина и Альберт сажают капусту в огородище» (вм. огороде), «Под окном выросла маленькая яблочка» (вм. яблонька), «Мы с мамой сделали блинники» (вм. блинчики) и т.п. Неправильное употребление имен существительных с уменьшительно-ласкательными и увеличительными суффиксами связано, на наш взгляд, еще и с незнанием семантики ряда слов, включающих в свой состав подобные элементы. Учащиеся считают, например, что слова жилище, удилище, хранилище, святилище имеют в своем составе увеличительный суффикс, а слова дворник, лимонник, сапожник, пирожник, карманник приводятся ими в качестве уменьшительных форм к существительным двор, лимон, сапог, пирог, карман, что свидетельствует о неразличении значения совершенно различных слов. 3. Ошибки, связанные с неправильным употреблением приставок ввиду неразличения или смешения их значений. Дело в том, что в осетинском языке префиксация представлена лишь превербами и тремя предложными частицами (1, 659), тогда как русская система приставок гораздо шире и многообразнее. Неглубокое осознание их семантики даже при возможности соотнесения с соответствующими морфемами родного языка порождает ошибки типа: «Арсен всегда приходит за мной, и мы вместе идем в школу» (вм. заходит); «Не пробегайте через дорогу»,сказала учительница» (вм. Не перебегайте); «Он еле-еле приплыл до берега и долго не мог встать» (вм. доплыл), «Мальчики забрали в лесу много подснежников» (вм. собрали), «Болат вырвал несколько подснежников и сделал букет» (вм. сорвал) и т.п. Таким образом, поскольку овладение словообразовательными возможностями русского языка учащимися национальной (осетинской) школы осуществляется под непосредственным влиянием лингвистической системы родного языка, их русская речь нередко сопровождается |
219 суффикс "-джын", указывающий на содержание чего-либо или обладание чемлибо (1, 668). В русском языке им соответствует целый ряд эквивалентов: "онн", "-енн", "-ск", "-ист", "-н" и др., что и провоцирует воздействие интерференции не только словообразовательной, но и лексико-семантической,обусловливая появление в речи учащихся ошибок типа: "горный парень" (вм.горский), "горная местность" (вм. гористая),”горные законы" (вм. горские), "каменная почва" (вм. каменистая),"каменный путь" (вм. каменистый), "военная дисциплина" (вм. воинская), "военный долг" (вм. воинский), "болотная местность" (вм. болотистая), "дружные отношения" (вм. дружеские) и т.п. Недостаточно сформирован у школьников и навык употребления слов с уменьшительно-ласкательными и увеличительными суффиксами, отсутствующими в их родном языке. Правильно образуя лексемы с помощью данных деривативных морфем вне контекста, они, однако, далеко не всегда могут уместно использовать их в самостоятельно составляемых речевых произведениях, допуская ошибки типа: "Люди живут в больших светлых домищах” (вм. домах), "Марина и Альберт сажают капусту в огородище" (вм. огороде), "Под окном выросла маленькая яблочка" (вм. яблонька), "Мы с мамой сделали блинники" (вм. блинчики) и т.п. Неправильное употребление имен существительных с уменьшительно-ласкательными и увеличительными суффиксами связано, на наш взгляд, еще и с незнанием семантики ряда слов, включающих в свой состав подобные элементы. Учащиеся считают, например, что слова "жилище", "удилище", "хранилище", "святилище" имеют в своем составе увеличительный суффикс, а слова "дворник", "лимонник", "сапожник", "пирожник", "карманник" приводятся ими в качестве уменьшительных форм к существительным "двор", "лимон", "сапог", "пирог", "карман", что свидетельствует о неразличении значения совершенно различных слов. 5. Ошибки, связанные с неправильным употреблением приставок ввиду неразличения или смешения их значений. Дело в том, что в осетинском языке 220 префиксация представлена лишь превербами и тремя предложными частицами (1, 659), тогда как русская система приставок гораздо шире и многообразнее. Неглубокое осознание их семантики даже при возможности соотнесения с соответствующими морфемами родного языка порождает ошибки типа: "Арсен всегда приходит_за мной, и мы вместе идем в школу" (вм. заходит); "Не пробегайте через дорогу",сказала учительница" (вм. не перебегайте); "Он еле-еле приплыл_до берега и долго не мог встать" (вм. доплыл), "Мальчики забрали в лесу много подснежников" (вм. собрали), "Болат вырвал, несколько подснежников и сделал букет" (вм. сорвал) и т.п. 6. Ошибки, связанные с несовпадением способа выражения понятий лексическими единицами русского и родного языков. Поскольку довольно часто одно и то же понятие в одном из изучаемых языков может выражаться, как уже отмечалось, одним словом, а в другом набором из двух или нескольких лексем, при построении предложений или более крупных речевых высказываний нередко наблюдается стихийный перенос способа выражения понятия с родного языка на русский: "Здесь прошли детские дни Коста" (вм. Здесь прошло детство Коста), "Мы с Залиной пишем друг другу" (вм. переписываемся друг с другом), "Девочка подбежала к нему и сделала улыбку" (вм. улыбнулась). Причиной таких ошибок является мысленно осуществляемый учащимися в процессе построения фразы дословный перевод с осетинского языка на русский словосочетаний "саби бонтге" (детские дни), "кзгрзедзимзе фыссын" (писагь друг другу), "худызмзел бакзенын" (улыбнуться). Следует отметить, что факты взаимодействия и взаимовлияния в сознании учащихся двух лингвистических систем могут являться источником погрешностей интерферентного характера в построении высказываний не только на русском, но и на родном языке. Это, в основном, ошибки, связанные с явлениями межъязыковой синономии и состоящие в неоправданном употреблении единиц русской лексики в осетинскохм контексте: "столовая" вместо "хзграгндон", "гос ргорег сопсЫзюп", "Уои ти$1 йо а ргорег сопс1изюп" вместо "Уои ши$1 <1га^у а ргорег сопс1изюп" (Вы должны сделать правильный вывод); "Неге 1$ а 1оаГ о*' ГгезЬ ЬгеасГ вместо "Неге 1$ а 1оаГ оГ пе^ ЬгеасГ (Вот батон свежего хлеба) и т.п. Таким образом, поскольку овладение лексикой и словообразованием русского языка учащимися национальной (осетинской) школы осуществляется под непосредственным влиянием лингвистической системы родного языка, их русская речь нередко сопровождается интерферентными нарушениями лексических и словообразовательных норм, что свидетельствует о небогатом словарном запасе учащихся, недос таточной сформированности у них лексических и деривативных умений и навыков, неполном отражении в их сознании лексикосемантической и словообразовательной систем языка. Определенные нарушения норм словоупотребления, вызванные влиянием русского языка, имеют место и в осетинской речи школьников, также являясь показателем недостаточно высокого уровня их лексических умений и навыков. Все это, естественно, отрицательно сказывается на овладении словарным составом и нормами словопроизводства английского языка, определенным образом затрудняя и тормозя этот процесс. Такое положение, как показывают результаты наблюдений, объясняется не только объемом словарного запаса как объекта усвоения, включающего как минимум на этапе школьного обучения примерно 4050 русских слов, 950 английских и гораздо большее количество единиц лексики родного, осетинского языка, не только сложностью семантической и морфологической структур, специфичностью связей и отношений между этими единицами в каждой из трех лингвистических систем. Основная причина кроется в принципиальных недостатках современной концепции лексико-семантической и словообразовательной работы как по русскому и родному, так и по английскому языкам, почти полном отсутствии взаимосвязи в преподавании этих дисциплин в национальных школах республики. |