|
17 В.А.Звегинцев и Т.И.Ильяшенко, придерживаясь другой точки зрения, считают двуязычием лишь массовый, общенародный билингвизм, при котором двумя языками пользуется все общество в целом или его большая часть (59, 206; 64, 22). Данное определение, на наш взгляд, также не может быть безоговорочно принятым: оно суживает рассматриваемое понятие, являясь верным далеко не для всех ситуаций языкового контактирования. Такие ученые, как К.Х.Ханазаров, М.М.Михайлов, В.З.Панфилов, И.А.Баскаков, Н.В.Имедадзе и др., демонстрируют принципиально иной подход к определению билингвизма, о наличии которого, с их точки зрения, можно говорить в том случае, если люди владеют вторым языком в степени, достаточной для согласования своих действий с его носителями, для общения, обмена информацией и т.п. «Знание двух языков может быть неодинаковым по глубине, богатству, совершенству, но, несмотря на это, в главном оба языка отвечают своему основному назначению выступают как средство обмена мыслями и согласования совместных действий людей» (121, 45). Такой подход представляется более приемлемым и продуктивным, т.к. является действенным в исследовании многих проблем лингводидактики и методики преподавания неродных языков. В этом плане обращает на себя внимание и определение Г.В.Колшанского, характеризующего билингвизм как процесс усвоения нового кода на базе первичного кода родного языка, т.е. процесс субординированного взаимодействия кодов (75, 61). Ю.А.Жлуктенко на основе глубокого изучения и анализа ряда лингвистических трактовок двуязычия выводит целый комплекс вопросов, касающихся языка и речи билингвов. Эго «соотношение структур (и их элементов) двух взаимосвязанных языков, специфики функционирования языка в двуязычной среде, нормирования и лингвистического регулирования языков, функционирующих в этих условиях, отношения каждого из языков двуязычного сообщества с этим же языком, функционирующим в обществе одноязычном» (53, 6). Таким, образом, задачи лингвистов, направленные на |
считают двуязычием лишь массовый, общенародный билингвизм, при котором двумя языками пользуется все общество в целом или его большая часть (136, 206; 141, 22). Данное определение, на наш взгляд, также не может быть безоговорочно принятым: оно суживает рассматриваемое понятие, являясь верным далеко не для всех ситуаций языкового контактирования. Такие ученые, как К.Х.Ханазаров, М.М.Михайлов, В.З. Панфилов, ц И.А.Баскаков, Н.В.Имедадзе и др., демонстрируют принципиально иной подход к определению билингвизма, о наличии которого, с их точки зрения, можно говорить в том. случае, если люди владеют вторым языком в степени, достаточной для согласования своих действий с его носителями, для общения, обмена информацией и т.п. «Знание двух языков может быть неодинаковым по глубине, богатству, совершенству, но, несмотря на это, в главном оба языка отвечают своему основному назначению — выступают как средство обмена мыслями и согласования совместных действий людей» (326, 45). Такой подход представляется более приемлемым и продуктивным, т.к. является действенным в исследовании многих проблем лингводидактики и методики преподавания неродных языков. В этом плане обращает на себя внимание и определение Г.В.Колшанского, характеризующего билингвизм как процесс усвоения нового кода на базе первичного кода родного языка, т.е. процесс субординированного взаимодействия кодов (164, 61). Ю.А.Жлуктенко на основе глубокое изучения и анализа ряда лингвистических трактовок двуязычия выводит целый комплекс вопросов, касающихся языка и речи билингвов. Это «соотношение структур (и их элементов) двух взаимосвязанных языков, специфики функционирования языка в двуязычной среде, нормирования и лингвистического регулирования языков, функционирующих в этих условиях, отношения каждого из языков двуязычного сообщества с этим же языком, функционирующим в обществе одноязычном» (126, 6). Таким образом, задачи лингвистов, направленные на исследование двуязычия, состоят в том, чтобы выявить собственно языковые закономерности его развития. |