Китая. При этом практически никакой конкуренции между местными жителями и китайцами не возникает. Видимо причин этому несколько. С одной стороны, низкий уровень заработной платы на сельскохозяйственных работах не стимулирует местных жителей работать в фермерских и коллективных хозяйствах. Часто они предпочитают получать ничтожно малое пособие по безработице, дополнительно обеспечивая себя продуктами питания с собственного огорода, чем работать на сельскохозяйственных работах в фермерских или коллективных хозяйствах. Многие жители села фактически перешли на натуральный способ своего жизнеобеспечения. За годы российских реформ сельская местность Дальнего Востока пострадала в наибольшей степени. Демографический и трудовой потенциал его заметно снизился. Население потеряло веру на возможность перемен к лучшему. Дальневосточное село в настоящее время медленно угасает. Одновременно с деградацией села происходит и деградация населения. Все отчетливее формируются вполне определенная, хотя и негласная норма социального поведения на селе, характерная для значительной части сельских жителей. Ее доминирующими чертами является растущее безразличие, в том числе и к собственной судьбе, социальная апатия, снижение уровня потребностей, и, прежде всего, потребностей в саморазвитии, в проявлении инициативы и предприимчивости. В последнее время все отчетливее начинает возрастать доля малоквалифицированной, а то и вовсе неквалифицированной рабочей силы, отличительными качествами которой является низкий уровень образования, склонность к алкоголизму и наркомании. Для представителей данной социальной группы характерно отсутствие или почти полная потеря производственных навыков, желания трудиться. Эта маргинальная прослойка в социальной структуре населения создает благоприятный фон для привлечения иностранной рабочей силы и, прежде всего, китайских рабочих. Примерно в таком же летаргическом сне находится и само сельскохозяйственное производство. В южных районах Дальнего Востока РФ оно на 139 |
среднероссийского: республика Саха (Якутия) (1,18); Сахалинская область (1,21); Чукотский автономный округ (1,65). Как видим, иммиграционные трудопотоки замыкаются главным образом вокруг регионов с относительно низким рейтингом. Это значит, что существуют особые условия, которые обусловливают «входы» иностранной рабочей силы в те или иные регионы. В соответствии с ранее сформулированными нами методическими положениями эти условия связаны, прежде всего, с особыми структурными диспропорциями, которые формируются на региональных рынках труда и определяют привлекательность регионов для внешней миграции, их иммиграционный трудовой потенциал. Как нами уже отмечалось в подразделе 2.3 четыре сферы рынка труда являются наиболее привлекательными для китайских мигрантов: сельское хозяйство; строительство и производство; торговля; бизнес. Рассмотрим подробнее состояние в каждой из этих сфер на Дальнем Востоке. В сельском хозяйстве парадоксальность ситуации состоит в том, что в населенных пунктах, где используется труд аграрных китайских рабочих, существует высочайший уровень безработицы. Иногда практически при 100% безработице в отдельных селах Дальнего Востока рабочие места в фермерских хозяйствах заполняются сельскохозяйственными рабочими из Китая. При этом практически никакой конкуренции между местными жителями и китайцами не возникает. Видимо причин этому несколько. С одной стороны, низкий уровень заработной платы на сельскохозяйственных работах не стимулирует местных жителей работать в фермерских и коллективных хозяйствах. Часто они предпочитают получать ничтожно малое пособие по безработице, дополнительно обеспечивая себя продуктами питания с собственного огорода, чем работать на сельскохозяйственных работах в фермерских или коллективных хозяйствах. Многие жители села фактически перешли на натуральный способ своего жизнеобеспечения. За годы российских реформ сельская местность Дальнего Востока пострадала в наибольшей степени. Демографический и трудовой потенциал его заметно снизился. Население потеряло веру на возможность перемен к лучшему. Дальневосточное село в настоящее время медленно угасает. Примерно в таком же летаргическом сне находится и само сельскохозяйственное производство. В южных районах Дальнего Востока оно на грани вымирания. Для его развития требуются громадные инвестиции, которых в настоящее время в государстве нет. К тому же неустойчивость природно-климатических условий создает повышенный риск для ведения земледелия, снижает трудовую мотивацию работников сельских районов, формируют у них негативное отношение к сельскохозяйственному труду вообще. С другой стороны, видимо, большинством населения сельскохозяйственных районов молчаливо признается преимущество китайских земледельцев в агропромышленной культуре и профессионализме. Специально проведенные исследования проблем российского села показывают, что почти в 32% случаев невозможность привлечь работников нужной квалификации на сельскохозяйственные работы связано с более высокой заработной платой у других местных работодателей или у работодателей в ближайшем городе (поселке) вне сельского хозяйства и в 24% случаях из-за отсутствия необходимого жилья. Почти в 20% случаев причиной является низкое качество предлагаемой рабочей силы. Это свидетельствует о том, что низкоквалифицированная рабочая сила в сельской местности присутствует всегда, но конкурировать за квалифицированного работника по уровню заработной платы и по условиям жизни (прежде всего, наличие жилья) сельское хозяйство не может [121, С.50]. Поэтому одновременно с деградацией села происходит и деградация населения. Все отчетливее формируются вполне определенная, хотя и негласная норма социального поведения на селе, характерная для значительной части сельских жителей. Ее доминирующими чертами является растущее безразличие, в том числе и к собственной судьбе, социальная апатия, снижение уровня потребностей и, прежде всего, потребностей в саморазвитии, в проявлении инициативы и предприимчивости. В последнее время все отчетливее начинает возрастать доля малоквалифицированной, а то и вовсе неквалифицированной рабочей силы, отличительными качествами которой является низкий уровень образования, склонность к алкоголизму и наркомании. Для представителей данной социальной группы характерно отсутствие или почти полная потеря производственных навыков, желания трудиться. Эта маргинальная прослойка в социальной структуре населения создает благоприятный фон для привлечения иностранной рабочей силы и, прежде всего, китайских рабочих. В результате такого отношения к труду многие сельскохозяйственные угодья, заиливаются, становятся непригодными для земледелия. Собственники земель в теневом режиме сдают землю в аренду китайским мигрантам, которые наполняют рынки дальневосточных регионов своей продукцией, выращенной на российских землях. На этом фоне приходят в упадок целые российские деревни и формируется отток из них населения. Амурская область и ЕАО, имеющие низкие интегральные рейтинги в ДФО, являются территориями, где сельское хозяйство было развито на сравнительно высоком уровне по дальневосточным меркам. Поэтому приток сюда, отраслевой китайской трудовой миграции выглядит закономерным в силу сложившихся структурных диспропорций на сельскохозяйственном рынке труда отмеченных регионов. Низкий уровень жизни у сельского населения в Амурской области и в ЕАО не относится к факторам прямого действия на трудовую иммиграцию. Он детерминирует негативную трансформацию в корпоративной культуре населения, формируя низкую мотивацию труда, которая в свою очередь снижает трудовые ценности, понижая качество местных работников, что ведет к резкой асимметрии в конъюнктуре сельскохозяйственного рынка труда, предопределяя неудовлетворенный спрос на квалифицированную рабочую силу. Причем, речь идет о возникновении, прежде всего качественных диспропорций в структуре отраслевого рынка труда данного типа. Таким образом, все четыре ранее отмеченных нами факторных блока влияют на формирующийся типичный иммиграционный трудопоток и его качество: природная среда обитания, вызывающая понижение физического здоро |