|
присваивая, по существу, имущество потребительского общества, или, оставаясь в статусе кооператива, устанавливало высокие дивиденды на пай. Имели место случаи передачи кооперативной собственности в частные руки путем ее продажи на аукционах. Так, например, случилось в Нижегородской области, где пайщикам поначалу выдали «паевые грамоты» свидетельства о праве на имущественный пай, затем «паевые грамоты» были сгруппированы (до тысячи и более) в «лоты» под конкретные объекты магазины, склады, автомашины и т.д. На аукционах лоты раскупили в основном работники потребительской кооперации области, заведующие складами, магазинами. Иначе говоря, на базе кооперативной собственности возникла частная индивидуальная (частные предприятия) и частная групповая (общества с ограниченной ответственностью) собственность. Однако нижегородский “эксперимент” не получил распространения на остальной территории России. Определенный негативный отпечаток на состояние, собственности потребительской кооперации наложила проводимая Правительством РФ антимонопольная политика. Некоторые властные структуры, а также средства массовой информации относили потребительскую кооперацию к организациям, якобыk монопольным. В конечном счете такое отношение выразилось в ограничениях организационно-распорядительных и контрольных функций Центросоюза РФ в Законе о потребительской кооперации (1992г.). Очевидно, что такой вариант разгосударствления фактически игнорировал социально-экономическую природу и особенности системы, означал отчуждение большинства обслуживаемых (которые одновременно, согласно Закону, являлись собственниками кооперативного имущества пайщиками) от организаций системы, а сохранение этой тенденции привело бы к перерождению кооперации в другие формы собственности, возникновению почвы для злоупотреблений, обогащению управленческих структур. Причиной этой ситуации стала выбранная модель разгосударствления, в соответствии с которой закрепление имущества за пайщиками и работниками (по Закону 1992г.) предусматривало следующее деление собственности: 49% имущества распределялось среди 1,8 млн. работников и руководителей потребительской кооперации и 51% среди 30 млн. пайщиков. Таким образом, на одного пайщика должно было приходиться в 16 раз меньше собственности, чем на одного «чиновника от кооперации» [211, с. 18-22]. Мы полагаем, что структура и форма собственности в кооперации свидетельствуют о том, что она более других хозяйствующих субъектов подготовлена к развитию рыночных отношений, поскольку предполагает развитие 60 |
хозяйственных звеньев внутри потребительских обществ привела к росту расходов на управление и увеличению налогов, уплачиваемых в бюджет. Во многих потребительских обществах были упразднены или самораспались участковые кооперативные комитеты и комиссии кооперативною контроля, советы уполномоченных, общественное самоуправление и контроль утратили свою значимость. Все это в конечном итоге привело к ослаблению таких кооперативных ценностей, как взаимовыручка и взаимопомощь. Возникла разобщенность кооперативных организаций, ухудшился нравственно-исихологический климат в трудовых коллективах. По причине сокращения подготовки кадров для работы в системе потребительской кооперации, резко упал уровень кооперативного менеджмента. Произошедший отказ от планирования деятельности потребительских обществ и их союзов явился стратегической ошибкой, что привело по существу к утрате социальных и экономических ориентиров развития кооперативных организаций как в центре, так и на местах. Большую угрозу кооперативной собственности представляли попытки акционирования в ряде потребительских обществ. Ее инициаторы объясняли свои действия стремлением преодолеть кризисное финансовое положение своих организаций, однако реальная причина заключалась в попытках передела собственности в пользу управленческого аппарата. Чтобы уменьшить число будущих акционеров, отдельные руководители потребительских обществ многократно увеличивали размер паевого взноса и таким образом автоматически исключили большинство пайщиков, оказавшихся не в состоянии внести дополнительно крупные денежные суммы. Затем оставшееся меньшинство создавало акционерное общество, присваивая, по существу, имущество потребительского общества, или, оставаясь в статусе кооператива, устанавливало высокие дивиденды на пай. Имели место случаи передачи кооперативной собственности в частные руки путем ее продажи на аукционах. Так, например, случилось в Нижегородской области, где пайщикам поначалу выдали ‘'паевые грамоты” свидетельства о праве на имущественный пай, затем “паевые грамоты” были 60 сгруппированы (до тысячи и более) в “лоты’' под конкретные объекты магазины, склады, автомашины и т.д. На аукционах лоты раскупили в основном работники потребительской кооперации области, заведующие складами, магазинами. Иначе говоря, на базе кооперативной собственности возникла частная индивидуальная (частные предприятия) и частная групповая (общества с ограниченной ответственностью) собственность. Однако нижегородский “эксперимент” не получил распространения на остальной территории России. Определенный негативный отпечаток на состояние потребительской кооперации наложила проводимая Правительством РФ антимонопольная политика. Некоторые властные структуры, а также средства массовой информации относили потребительскую кооперацию к организациям, якобы, монопольным. В конечном счете такое отношение выразилось в шраничениях организационно-распорядительных и контрольных функций Центросоюза РФ в Законе о потребительской кооперации в Российской Федерации от 19 июня 1992 года. Очевидно, что такой вариант разгосударствления фактически игнорировал социально-экономическую природу и особенности потребительской кооперации, означал отчуждение большинства обслуживаемых (которые одновременно, согласно Закону 1992 года, являлись собственниками кооперативного имущества пайщиками) от организаций и предприятий потребительской кооперации, а сохранение этой тенденции привело бы к перерождению кооперации в другие формы собственности, возникновению почвы для злоупотреблений, обогащению управленческих структур. Причиной возникновения такой ситуации стала выбранная модель разгосударствления, в соответствии с которой закрепление имущества потребительской кооперации за пайщиками и работниками согласно Закона о потребительской кооперации в редакции 1992 года предусматривало следующее деление собственности: 49% имущества распределялось среди 1,8 млн. работников и руководителей потребительской кооперации и 51% среди 30 млн. пайщиков. Таким образом, на одного пайщика должно было приходиться в 16 раз меньше имущества, чем на одного "чиновника от кооперации" [42, 129] Мы полагаем, что сгруктура и форма собственности в кооперации свидетельствуют о том, что она более других хозяйствующих субъектов подготовлена к развитию рыночных отношений, поскольку, как отмечалось выше, предполагает развитие предпринимательской инициативы ее членов. Вместе с тем, в отдельных регионах, пользуясь экономической безграмотностью пайщиков, руководители кооперативных организаций без согласования с пайщиками до настоящего времени распродают объекты кооперативного имущества, не вынося принятие решений по этим вопросам на общее собрание потребительского общества. Вместе с тем, распродажа, как и утрата материально-технической базы потребительской кооперации неизбежно ведет к "проеданию" основных фондов, разрушая фундамент самой системы. Защита собственности потребительской кооперации, самих основ ее существования в настоящее время остается основным содержанием деятельности системы. С принятием в 1994 году Гражданского кодекса Российской Федерации хозяйствующие субъекгы, в том числе потребительские кооперативы, как юридические лица, получили подтверждение своего права на принадлежащее им обособленное имущество. В соответствии с законом "О потребительской кооперации (потребительских обществах, их союзах) в Российской Федерации" (1997г.) право собственности в потребительской кооперации построено так, чтобы предотвратить разрушение целостности системы и обеспечить функционирование каждого структурного уровня. Согласно статье 2 1 нового Закона собственником имущества в потребительском обществе является само общество как юридическое лицо. Имущество потребительского общества не распределяется по долям (вкладам) между пайщиками и работающими по трудовому договору (контракту) в потребительской кооперации гражданами. [98, с. 24] |