|
109 точная) часть крестьянства встретила новые решения настороженно враждебно. Эти настроения отражены в высказывании: «Хотите завоевать симпатию отменой развёрстки. Нет, теперь уже поздно. Натурналог та же развёрстка, только название другое»7. В своём докладе в Центр от 3 марта 1921 г. В.А.Антонов Овсеенко отмечал: «Снятие хлебной продразвёрстки крестьянство истолковывает во вред нам, как следствие победы «своих» войск, признание полной «ограбленности» крестьян и совсем не ощущает признательности в ряде уездов, выполнивших развёрстку почти полностью»8. Основания для такого рода сомнений были. Посевкомы, созданные по решению VIII съезда Советов, вовсю работали весной 1921 г. Это были органы, занимавшиеся государственным регулированием крестьянского хозяйства. Экономические стимулы были только провозглашены. Вплоть до осени 1921 г. сохранялось убеждение, что правильной экономической политикой, обеспечивавшей связи города с деревней, являлся социалистический продуктообмен, осуществлявшийся без торговли. Однако организованный товарообмен оказался нежизненным. Уже летом торговля начала выходить за рамки местного оборота. Продразвёрстка, формально отменённая, по существу сохранялась как на хлеб, так и на ряд других видов сельскохозяйственной продукции. Её продолжали взимать и весной и летом 1921 г., то есть спустя более полугода после отмены9. В селе Сампур в сентябре 1921 г. по вопросу о сборе продналога была созвана беспартийная крестьянская конференция, обсуждавшая эту проблему более пяти часов. Крестьяне жаловались на тяжесть развёрстки, особенно на большие сборы яиц, масла и шерсти, но к концу дня была принята резолюция, в которой необходимость выполнения продразвёрстки признавалась10. Трудно объяснить столь неожиданное решение иначе, как подчинением крестьян силе обстоятельств, тем более на фоне только что разгромленного повстанческого Движения. |
240 можно полностью отменить разверстку с 15.03. или с 1.04. и до 1.09. или до 15.08. испытать новый режим.»41 (обращают на себя внимание предлагавшиеся сроки эксперемента: весна посевная кампания, а конец лета уборочная). Тамбовское крестьянство восприняло решения об отмене продразверстки неоднозначно. Значительные слои крестьян отнеслись к ним без энтузиазма и с традиционно-деревенским недоверием, считая, что власть ничего не делает просто так, без тайной выгоды для себя. Не мало было таких суждений: «Советская власть будет брать с крестьян больше, чем по декрету о налоге» (Козловский уезд); «как только уродится хлеб будут отбирать по-прежнему» (Тамбовский уезд); иные крестьяне не верили, что продналог продержится до осени (Усманский и Моршанский уезды). Определенная (не обязательно зажиточная) часть крестьянства встретила новые решения настороженновраждебно. Эти настроения отражены в высказывании: «Хотите завоевать симпатию отменой разверстки. Нет, теперь уже поздно. Натур налог та же разверстка, только название другое.»42 В уже упоминавшемся докладе от 3 марта 1921г. В.А. Антонов-Овсеенко отмечал: «Снятие хлебной продразверстки крестьянство истолковывает во вред нам, как следствие победы »своих» войск, признание полной «ограбленности» крестьян и совсем не ощущает признательности в ряде уездов, выполнивших разверстку почти полностью.»43 Основания для такого рода сомнений у крестьян были. Посевкомы, созданные по решению VIII съезда Советов, вовсю работали весной 1921г. Это были органы, занимавшиеся государственным регулированием крестьянского хозяйства. Экономические стимулы были только провозглашены. Вплоть до осени 1921 г. сохранялось убеждение, что правильной экономической политикой, обеспечивавшей связи города с деревней, являлся социалистический продуктобмен, осуществлявшийся без торговли. Однако организованный товарообмен оказался нежизненным. Уже летом торговля начала выходить за рамки местного оборота. 241 Продразверстка, формально отмененная, по существу сохранялась как на хлеб, так и на ряд других видов сельскохозяйственной продукции. Ее продолжали взимать и весной и летом 1921 г., то есть спустя более полу года после отмены.44 В селе Сампур в сентябре 1921 г. по вопросу о сборе продналога была созвана беспартийная крестьянская конференция, обсуждавшая эту проблему более пяти часов. Крестьяне жаловались на тяжесть разверстки, особенно на яйца, масло и шерсть, но к концу дня была принята резолюция, в коей необходимость выполнения продразверстки признавалась.42’ Трудно объяснить столь неожиданное решение иначе, как подчинением крестьян силе обстоятельств, тем более, что оно принималось на фоне только что разгромленного повстанческого движения. Логика местных властей, упорно действовавших отжившими и самоубийственными методами, лишь на первый взгляд вызывает недоумение. Сложившийся в губернии громоздкий и неповоротливый бюрократический аппарат предпочитал привычную практику, неохотно перестраиваясь для решения новых задач. Указания центра на этот счет выполнялись с запозданием и не всегда. Кроме того, на первых порах продналог мало чем отличался от продразверстки. В той же Сампурской волости налог первоначально установлен был в 1 пуд 10 фунтов, через несколько дней он был увеличен на 20 фунтов, а затем еще на 1 пуд.46 В целом по губернии размер натурналога весной 1921 г. определялся в 5,3 млн., а в октябре уже в 8,5 млн. пудов.47 Такие перепады в натуральном обложении вызывали бурное недовольство крестьян. Составной частью военно-коммунистической экономики помимо продразверстки стали также трудовая, гужевая и военно-конские повинности. Основное бремя натуральных повинностей падало на крестьянство как на преобладающую массу населения, располагавшую к тому же рабочим скотом. Начало натуральных повинностей (трудовая, военно-конская) относилось к периоду первой мировой войны, имели место они и при Временном правительстве (гу 276 ское движение, но накопившиеся в деревне противоречия не разрешались автоматически и безболезненно. Тамбовское крестьянство восприняло эти решения неоднозначно. Часть действительно горячо одобрила действия власти, и эти настроения освещены в литературе. Однако значительные слои крестьян отнеслись к ним без энтузиазма и с традиционно-деревенским недоверием, считая, что власть ничего не делает просто гак, без тайной выгоды для себя. Немало было таких суждений: «Советская власть будет брать с крестьян больше, чем по декрету о налоге» (Козловский уезд); «как только уродится хлеб будут отбирать по-прежнему» (Тамбовский уезд); иные крестьяне не верили, что продналог продержится до осени (Усманский и Моршанский уезды)21. Определенная (не обязательно зажиточная) часть крестьянства встретила новые решения настороженновраждебно22. Эти настроения отражены в высказывании: «Хотите завоевать симпатию отменой разверстки. Нет, теперь уже поздно. Натурналог та же 23 разверстка, только название другое» . Основания для такого рода сомнений были. Продразверстка, формально отмененная, по существу сохранялась как на хлеб, так и на ряд других видов сельскохозяйственной продукции. Не продолжали взимать и весной и летом 1921 г., то есть спустя более полугода после отмены24. В селе Сампур в сентябре 1921 г. по вопросу о сборе продналога была созвана беспартийная крестьянская конференция, обсуждавшая эту проблему более пяти часов. Крестьяне жаловались на тяжесть разверстки, особенно на яйца, масло и шерсть, но к концу дня была принята резолюция, в коей необходимость выполнения продразверстки признавалась2'". Трудно объяснить столь неожиданное решение иначе, как подчинением крестьян силе обстоятельств, тем более на фоне только что разгромленного повстанческого движения. Логика местных властей, упорно действовавших отжившими и самоубийственными методами, лишь на первый взгляд вызывает недоумение. Сложив |