|
по Логика местных властей, упорно действовавших отжившими и самоубийственными методами, лишь на первый взгляд вызывает недоумение. Сложившийся в губернии громоздкий и неповоротливый бюрократический аппарат предпочитал привычную практику, неохотно перестраиваясь для решения новых задач. Указания центра на этот счёт выполнялись с запозданием и не всегда. Кроме того, на первых порах продналог мало чем отличался от продразвёрстки. В той же Сампурской волости налог первоначально установлен был в 1пуд 10 фунтов, через несколько дней он был увеличен на 20 фунтов, а затем ещё на 1 пуд11. В целом по губернии размер натурналога весной 1921 г. опрсдс1У лился в 5,3 млн., а в октябре уже в 8,5 млн. пудов . Такие перепады в натуральном обложении вызывали бурное недовольство крестьян. Основания для этого были. Размер налога тяжким бременем ложился на ослабленное крестьянское хозяйство. В отчете губЧК за 15-31 мая 1921 г. подчёркивалось тяжёлое продовольственное положение губернии: «В некоторых уездах отмечаются случаи смерти от голода. В деревнях участились кражи из амбаров и кладовых. Засуха увеличивает уныние крестьян»13. На заседании губкома РКП(б) 8 июня 1921 г. отмечалось, что «продовольственное положение в губернии небывало тяжёлое. Без помощи центра перебиться до нового урожая нельзя. Даже детей в детдомах кормить нечем»14. В губернии в тот период действительно насчитывалось 267 тыс. голодающих15. Тем не менее, губернские власти были настроены решительно и намеривались взять продналог в полном объёме. Работа по продналогу выдвинулась на первый план в деятельности губернских властей. Губисполком и губком РКП(б) провели работу по реорганизации и обновлению губернского и уездных продовольственных комитетов. В мае 1921 г. в Тамбове на съезде уездных продкомиссаров 8 из 12 были заменены новыми, способными более гибкими методами проводить продовольственную политику в деревне. В течение июня августа был организован ряд курсов Для командированных уездами налоговых агентов с целью подготовки их к предстоящей кампании16. Партийные комитеты провели специальную мобили |
241 Продразверстка, формально отмененная, по существу сохранялась как на хлеб, так и на ряд других видов сельскохозяйственной продукции. Ее продолжали взимать и весной и летом 1921 г., то есть спустя более полу года после отмены.44 В селе Сампур в сентябре 1921 г. по вопросу о сборе продналога была созвана беспартийная крестьянская конференция, обсуждавшая эту проблему более пяти часов. Крестьяне жаловались на тяжесть разверстки, особенно на яйца, масло и шерсть, но к концу дня была принята резолюция, в коей необходимость выполнения продразверстки признавалась.42’ Трудно объяснить столь неожиданное решение иначе, как подчинением крестьян силе обстоятельств, тем более, что оно принималось на фоне только что разгромленного повстанческого движения. Логика местных властей, упорно действовавших отжившими и самоубийственными методами, лишь на первый взгляд вызывает недоумение. Сложившийся в губернии громоздкий и неповоротливый бюрократический аппарат предпочитал привычную практику, неохотно перестраиваясь для решения новых задач. Указания центра на этот счет выполнялись с запозданием и не всегда. Кроме того, на первых порах продналог мало чем отличался от продразверстки. В той же Сампурской волости налог первоначально установлен был в 1 пуд 10 фунтов, через несколько дней он был увеличен на 20 фунтов, а затем еще на 1 пуд.46 В целом по губернии размер натурналога весной 1921 г. определялся в 5,3 млн., а в октябре уже в 8,5 млн. пудов.47 Такие перепады в натуральном обложении вызывали бурное недовольство крестьян. Составной частью военно-коммунистической экономики помимо продразверстки стали также трудовая, гужевая и военно-конские повинности. Основное бремя натуральных повинностей падало на крестьянство как на преобладающую массу населения, располагавшую к тому же рабочим скотом. Начало натуральных повинностей (трудовая, военно-конская) относилось к периоду первой мировой войны, имели место они и при Временном правительстве (гу 277 шийся в губернии громоздкий и неповоротливый бюрократический аппарат предпочитал привычную практику, неохотно перестраиваясь для решения новых задач. Указания центра на этот счет выполнялись с запозданием и не всегда. Кроме того на первых порах продналог мало чем отличался от продразверстки. В той же Сампурской волости налог первоначально установлен был в 1 пуд 10 фунтов, через несколько дней он был увеличен на 20 фунтов, а затем еще на 1 пуд26. В целом по губернии размер натурналога весной 1921 г. опреЛ делялся в 5,3 млн., а в октябре уже в 8,5 млн. пудов . Такие перепады в натуральном обложении вызывали бурное недовольство крестьян. Ситуация в деревне резко осложнялась неупорядоченностью взимания налога, местным произволом. Его грубо чинили воинские части, которые в целях самопрокорма вводили дополнительное натуральное обложение крестьян. В Моршанском уезде в апреле 1921. г. 2-й продполк ввел налог в 2 фунта на едока «для нужд частей». Из Рассказова сообщалось, что проведение налога на масло и яйца затруднительно для крестьян, так как все эти продукты потреблялись красноармейцами28. Таким образом, применительно к Тамбовской губернии и, соответственно, к «антоновщине» можно констатировать, что переход к продналогу как важнейшем)' звену новой экономической политики и достижения гражданского мира в стране не дали и не могли дать ожидаемого эффекта, поскольку продналог был больше декларирован, чем осуществлен на деле. Взимание разверстки продолжалось, и вместо ожидавшегося резкого спада крестьянского движения в ряде мест весной 1921 г. произошел новый всплеск выступлений. В условиях разраставшегося восстания тамбовские власти вначале растерялись, а затем пришли к удобному и успокоительному для себя выводу: крестьянство материально заинтересовано в бандитизме (во всяком случае, подобная мысль высказывалась некоторыми местными руководителями)29. Взгляд этот не соответствовал природе крестьянского хозяйства, требовавше |