Проверяемый текст
Есиков Сергей Альбертович. Крестьянство Тамбовской губернии в начале XX века, 1900-1921 гг (Диссертация 1998)
[стр. 38]

38 Помимо распределения полевых земель, общество определяло порядок пользования приусадебными участками, устанавливало их величину, вырабатывало правила регулирования нормы усадебного надела и т.д.
Усадебная земля засчитывалась в большинстве случаев в общую норму, принятую при распределении земли ярового поля26.
Порядок раздела земли, при котором к отдельным участкам каждого двора прибавлялись земельные полосы из распределительного фонда привел к усилению чересполосицы и дальноземелья.
При этом надо учитывать, что около трети всех тамбовских селений составляли села свыше 300 дворов.
Проведенное
губернским статистическим бюро осенью 1921 г.
выборочное обследование показало, что в одном озимом клину на двор приходилось в среднем по губернии более пяти
полос.
Полосы нередко располагались за несколько верст от крестьянской усадьбы.
Расстояние запаханной полосы от усадьбы равнялось в среднем 6.6
версты, а незапаханной 8,4 версты27.
В ряде сельских обществ многополосица и дальноземелье крестьянских наделов значительно превышали средние параметры по губернии.
В Экстальской волости Тамбовского уезда, например, в озимом клину насчитывалось 10,7 полос, в Потаповской волости Елатомского уезда 12,8 полос.
Расстояние полос от двора составляло в
Малолупковской волости Козловского уезда 18,8 версты, в Спасской волости Тамбовского уезда 21 версту, в Перкинской волости Моршанского уезда 22,5 версты .
При передаче земли из одной волости в другую для равномерного распределения между ними сельскохозяйственных угодий дальноземелье возрастало.
Так, в Кирсановском уезде практиковались отрезки мелкими клочками, площадь которых порой не достигала и одной десятины.
Отдельные волости получали землю в яровом клине за 30 -35 верст от крестьянских усадеб, а при разделе пара случались переброски земли за 65 верст от местоположения сельских дворов29.
[стр. 208]

208 формировались с тем, чтобы малоземельные сельские общества и волости могли получить недостававшее количество земли из многоземельных.
После межволостного перераспределения земли начинался ее раздел между отдельными крестьянскими общинами.
Эта работа осуществлялась на волостных земельных съездах23.
Внутриобщинное распределение земли производилось самим обществом.
Так, по «Положению о распределении земли в Моршанском уезде» от 24 мая 1918 г.
община была обязана наделять крестьян землей, «отчисляя часть лучшей и часть худшей земли» в следующем соотношении; «лучшей по норме 7 саженей на единицу, а худшей по 12 13 саженей или в других цифрах, какие найдут целесообразным сами общества».
Помимо этого, на общине лежала ответственность за своевременную запашку полей.
В случае невыполнения данного условия необработанный участок передавался другой земельной общине24.
В Тамбовском уезде для упрощения процедуры распределения земли в 1918 г.
было решено; каждой волости и общине осуществлять раздел яровой земли по волостной норме, а паровой и луговой но уездной норме на едока самостоятельно .
Помимо распределения полевых земель, общество определяло порядок пользования приусадебными участками; устанавливало их величину, вырабатывало правила регулирования нормы усадебного надела и т.д.
Усадебная земля засчитывалась в большинстве случаев в общую норму, принятую при распределении земли ярового поля26.
Порядок раздела земли, при котором к отдельным участкам каждого двора прибавлялись земельные полосы из распределительного фонда привел к усилению чересполосицы и дальноземелья.
При этом надо учитывать, что около трети всех тамбовских селений составляли села свыше 300 дворов.
Проведенное
губстатбюро осенью 1921 г.
выборочное обследование показало, что в одном озимом клину на двор приходилось в среднем по губернии более пяти


[стр.,209]

209 полос.
Полосы нередко располагались за несколько верст от крестьянской усадьбы.
Расстояние запаханной полосы от усадьбы равнялось в среднем 6.6
27 версты, а незапаханной 8.4 версты .
В ряде сельских обществ многополосица и дальноземелье крестьянских наделов значительно превышали средние параметры по губернии.
В Экстальской волости Тамбовского уезда, например, в озимом клину насчитывалось 10.7 полос, в Потаповской волости Елатомского уезда 12.8 полос.
Расстояние полос от двора составляло в
Малопупковской волости Козловского уезда 18.8 версты, в Спасской волости Тамбовского уезда 21 версту, в Перкинской волости Моршанского уезда 22.5 версты28.
При передаче земли из одной волости в другую для равномерного распределения между ними сельскохозяйственных угодий дальноземелье возрастало.
Так, в Кирсановском уезде практиковались отрезки мелкими клочками, площадь которых порой не достигала и одной десятины.
Отдельные волости получали землю в яровом клине за 30 35 верст от крестьянских усадеб, а при разделе пара случались переброски земли за 65 верст от местоположения сельских дворов29.

Неспособность крестьян освоить всю полученную ими землю из-за неудобства ее расположения создавали парадоксальную ситуацию; земли получено было вроде бы и достаточно, но ее в то же время не хватало.
Сохранившиеся, а порой и усилившиеся чересполосица, дальноземелье, узкополосиость и т.д.
вызывали недовольство складывавшимся порядком землепользования и выливалось в стремлении к новым переделам земли.
Дело в том, что проведенные в 1918 г.
преобразования воспринимались как временные.
Ежегодные же переделы, характерные для первых лет Советской власти создавали неустойчивое землепользование, снижали производительность хозяйств.

[Back]