Проверяемый текст
Есиков Сергей Альбертович. Крестьянство Тамбовской губернии в начале XX века, 1900-1921 гг (Диссертация 1998)
[стр. 51]

51 Проводились разделы и в спекулятивных целях.
Земельные органы
\у~ бернии констатировали, что «в погоне за уравнительностью и в интересах отдельных лиц из числа делящихся разрушаются основные жизнеспособные хозяйства, разрешаются разделы, явно нецелесообразные в хозяйственном отношении, при отсутствии прямых указании на то, что вновь образующееся хозяйство будет жизнеспособным, все выделенное из него имущество послужит объектом самой беззастенчивой спекуляции или обогатит третьих лиц»10 Дробление крестьянских хозяйств уже тогда вызывало озабоченность властей.
Предпринимались попытки регулирования этих процессов и сохранения хозяйств от негативных последствий разделов.
Тамбовский
губернский земельный отдел издал специальный циркуляр, в котором отмечалось, что волостным и уездным земельным отделам при рассмотрении дел о семейноимущественном разделе необходимо запрашивать сельские советы о целесообразности того или иного раздела.11 В экономическом плане процесс дробления отрицательным образом сказывался на крестьянском хозяйстве.
Прежде всего, раздел двора вел к уменьшению количества земли, приходившееся на одно хозяйство.
Благосостояние же крестьянского двора в губернии находилось в прямой зависимости от наличия в нем земли.
Малоземельные хозяйства, как правило, были и безлошадные.
Безлошадные крестьянские хозяйства плохо и несвоевременно обрабатывали почву, не вносили необходимое количество удобрений (навоза) и тем самым резко снижали результаты своего труда.
Безлошадные хозяйства, как правило, были и безинвентарными.
Все это, вместе взятое, неизбежно вело к натурализации
сельскохозяйственного производства даже при определенном росте благосостояния крестьянского двора.
Как видим, дробление, с одной стороны, вело к образованию жизнеспособных, хотя и несколько ослабленных с экономической точки зрения хозяйств, с другой стороны — образовывалась группа несостоятельных, неспособных к развитию хозяйств.
Так, разделы способствовали росту числа малопосевной
[стр. 222]

222 группа хозяйств была преобладающей по количеству, составляя в 1920 г.
82% всех крестьянских хозяйств губернии.
Об усилении семейно-имущественных и земельных разделов свидетельствовал и факт возрастания судебных дел по земельным тяжбам вообще и по разделам в частности.
В Тамбовском губземотделе в 1920 г.
60% дел, скопившихся по земельным спорам, занимали дела по семейным разделам9.
Проводились разделы и в спекулятивных целях.
Земельные органы
губернии констатировали, что «в погоне за уравнительностью и в интересах отдельных лиц из числа делящихся разрушаются основные жизнеспособные хозяйства, разрешаются разделы явно нецелесообразные в хозяйственном отношений, при отсутствии прямых указаний на то, что вновь образующееся хозяйство будет жизнеспособным; все выделенное из него имущество послужит объектом самой беззастенчивой спекуляции или обогатит третьих лиц»10.
Дробление крестьянских хозяйств уже тогда вызывало озабоченность властей.
Предпринимались попытки регулирования этих процессов и сохранения хозяйств от негативных последствий разделов.
Тамбовский
губземотдел издал специальный циркуляр, в котором отмечалось, что волостным и уездным земотделам при рассмотрении дел о семейно-имущественном разделе необходимо запрашивать сельские советы о целесообразности того или иного раздела11.
В экономическом плане процесс дробления отрицательным образом сказывался на крестьянском хозяйстве.
Прежде всего, раздел двора вел к уменьшению количества земли, приходившееся на одно хозяйство.
Благосостояние же крестьянского двора в губернии находилось в прямой зависимости от наличия в нем земли.
Малоземельные хозяйства, как правило, были и безлошадные.
Безлошадные крестьянские хозяйства плохо и несвоевременно обрабатывали почву, не вносили необходимое количество удобрений (навоза) и тем самым резко снижали результаты своего труда.
Безлошадные хозяйства, как правило, были и безинвентарными.
Все это, вместе взятое, неизбежно вело к натурали


[стр.,223]

223 зации сельскохозяйственного производства даже при определенном росте благосостояния крестьянского двора.
Как видим, дробление с одной стороны вело к образованию жизнеспособных, хотя и несколько ослабленных с экономической точки зрения хозяйств, с другой стороны образовывалась группа несостоятельных, неспособных к развитию хозяйств.
Так, разделы способствовали росту числа малопосевной
группы и сохранению довольно значительной доли хозяйств, не имевших ско1 О та: в 1917 г.
таких хозяйств насчитывалось 16,2%, в 1920 г.
11,9 .
Оценивая демографическую ситуацию в губернии, нельзя не учитывать частые мобилизации в Красную Армию, сопровождавшиеся дезертирством, принявшим массовый характер.
Только в 1918 г.
в губернии было проведено шесть мобилизаций, коснувшихся главным образом деревни.
Летом 1919 г.
из 14785 человек, подлежавших мобилизации на призывные пункты явилось лишь 3108 (или 21%).
На 20 июля того же года в губернии числилось 48572 дезертира, а к концу года 120883.
Через год, в сентябре 1920 г.
72 тыс.
дезертиров13 Если учесть, что призыву подлежали лица рабочего возраста можно оценить, какой ущерб это наносило крестьянскому хозяйству.
В связи с протекавшими демографическими процессами изменился количественный состав крестьянской семьи.
В 1917 г.
число душ на одно наличное хозяйство в среднем по губернии составляло 6,7.
В 1920 г.
состав семьи сократился на 12% и составил 5,9 человека.
Уменьшилось и число лиц трудоспособного возраста в рассчете на одно хозяйство: если в 1917 г.
приходилось в среднем 3,36 чел., то в 1920 г.
2,7614.
В 1920 г.
изменился и показатель числа душ на 100 десятин пашни.
Он составил в среднем 52,7 чел.
В северных уездах по-прежнему было значительное превышение в сравнении со среднегубернским показателем: в Елатомском уезде, например, он составил 78 чел.15 Увеличение количества работников на десятину пашни объяснялось как значительным увеличением числа наличных работников, так и сокращением па

[Back]