|
52 группы и сохранению довольно значительной доли хозяйств, нс имевших скота: в 1917 г. таких хозяйств насчитывалось 16,2%, в 1920 г. 11,912. Оценивая демографическую ситуацию в губернии, нельзя не учитывать частые мобилизации в Красную Армию, сопровождавшиеся дезертирством, принявшим массовый характер. Только в 1918 г. в губернии было проведено шесть мобилизаций, коснувшихся главным образом деревни. Летом 1919 г. из 14785 человек, подлежавших мобилизации на призывные пункты явилось лишь 3108 (или 21%). На 20 июля того же года в губернии числилось 48572 дезертира, а к концу года 120883. Через год, в сентябре 1920 г. 72 тыс. дезертиров'' .Если учесть, что призыву подлежали лица рабочего возраста, можно оценить, какой ущерб это наносило крестьянскому хозяйству. В связи с протекавшими демографическими процессами изменился количественный состав крестьянской семьи. В 1917 г. число душ на одно наличное хозяйство в среднем по губернии составляло 6,7. В 1920 г. состав семьи сократился на 12% и составил 5,9 человека. Уменьшилось и число лиц трудоспособного возраста в расчете на одно хозяйство: если в 1917 г. приходилось в среднем 3,36 чел., то в 1920 г. 2,7614. В 1920 г. изменился и показатель числа душ на 100 десятин пашни. Он составил в среднем 52,7 чел. В северных уездах попрежнему было значительное превышение в сравнении со среднегубернским показателем: в Елатомском уезде, например, он составил 78 чел.15 Увеличение количества работников на десятину пашни объяснялось как значительным увеличением числа наличных работников, так и сокращением пахотных площадей. Но и при увеличении этого показателя преобладал женский труд: 31,8 из 52,7 чел. В результате аграрной революции произошло ослабление всех групп крестьянства, особенно пострадали многопосевные хозяйства (миогопосевное хозяйство отнюдь не тождественно кулацкому): если в 1917 г. хозяйств с посевом свыше 8 десятин в Тамбовской губернии насчитывалось 8,9%, то в 1919 г. всего 2,0%, а в 1920 г. 1,5%16. С 1917 по 1919 гг. число хозяйств с посевами от 6 До 8 дес уменьшилось с 18 до 6,3%. В то же время группа бсспосевных, дости |
223 зации сельскохозяйственного производства даже при определенном росте благосостояния крестьянского двора. Как видим, дробление с одной стороны вело к образованию жизнеспособных, хотя и несколько ослабленных с экономической точки зрения хозяйств, с другой стороны образовывалась группа несостоятельных, неспособных к развитию хозяйств. Так, разделы способствовали росту числа малопосевной группы и сохранению довольно значительной доли хозяйств, не имевших ско1 О та: в 1917 г. таких хозяйств насчитывалось 16,2%, в 1920 г. 11,9 . Оценивая демографическую ситуацию в губернии, нельзя не учитывать частые мобилизации в Красную Армию, сопровождавшиеся дезертирством, принявшим массовый характер. Только в 1918 г. в губернии было проведено шесть мобилизаций, коснувшихся главным образом деревни. Летом 1919 г. из 14785 человек, подлежавших мобилизации на призывные пункты явилось лишь 3108 (или 21%). На 20 июля того же года в губернии числилось 48572 дезертира, а к концу года 120883. Через год, в сентябре 1920 г. 72 тыс. дезертиров13 Если учесть, что призыву подлежали лица рабочего возраста можно оценить, какой ущерб это наносило крестьянскому хозяйству. В связи с протекавшими демографическими процессами изменился количественный состав крестьянской семьи. В 1917 г. число душ на одно наличное хозяйство в среднем по губернии составляло 6,7. В 1920 г. состав семьи сократился на 12% и составил 5,9 человека. Уменьшилось и число лиц трудоспособного возраста в рассчете на одно хозяйство: если в 1917 г. приходилось в среднем 3,36 чел., то в 1920 г. 2,7614. В 1920 г. изменился и показатель числа душ на 100 десятин пашни. Он составил в среднем 52,7 чел. В северных уездах по-прежнему было значительное превышение в сравнении со среднегубернским показателем: в Елатомском уезде, например, он составил 78 чел.15 Увеличение количества работников на десятину пашни объяснялось как значительным увеличением числа наличных работников, так и сокращением па 224 хотных площадей. Но и при увеличении этого показателя преобладал женский труд: 31,8 из 52,7 чел. . В результате аграрной революции произошло ослабление всех групп крестьянства, особенно пострадали многопосевные хозяйства (многопосевное хозяйство отнють не тождественно кулацкому): если в 1917 г. хозяйств с посевом свыше 8 десятин в Тамбовской губернии насчитывалось 8,9%, то в 1919 г. всего 2,0%, а в 1920 г. 1,5%16. С 1917 по 1919 гг. число хозяйств с посевами от 6 до 8 дес. уменьшилось с 18 до 6,3%. В то же время группа беспосевных, достигавшая в 1917 г. 6% упала до 1% за два года. Особенно отчетливо процесс измельчания крестьянского хозяйства выразился в наиболее хлебных уездах губернии. Так, в Козловском уезде за 1917 1919 гг. число беспосевных хозяйств уменьшилось с 5,1 до 0,2%; число мельчайших хозяйств, имевших не более 2 дес., увеличилось с 29,9 до 36%; группа хозяйств с 2 до 6 десятин возросла с 46,5 до 53,2% и стала преобладающей; одновременно группа хозяйств с более чем 6 дес. пашни уменьшилась более чем втрое с 18,5 до 5,6%, причем совершенно исчезла группа крестьянских хозяйств с более чем 13 десятин пашни, а таких в 1917 г. насчитывалось 2,8% (из них 0,1% имело от 35 до 40 десятин). Аналогичная картина складывалась и в Кирсановском уезде: группа беспосевных хозяйств уменьшалась с 9,3 до 0,9%; с посевом до 2х десятин также уменьшилась с 21,3 до 13,8%; группа с посевом от 2 до 6 десятин увеличилась с 40 до 60%; почти в двое сократилась группа хозяйств с посевом более, чем 6 дес. с30,4 до 16,3%. В последней группе увеличилась доля хозяйств с посевом 6 -8 десятин с 11 до 13,7%, а хозяйств, имеющих более 8 дес. пашни, уменьшилось с 19,4 до 2,6%, т.е. почти в 8 раз. При этом полностью исчезла группа с более чем 16 дес. посева17. Таким образом, разрушения крупного, в большинстве своем наиболее культурного уровня сельского хозяйства и нивелирование крестьянства приве |