|
57 зерном и деньгами в пользу бедноты. Собрание Бодино-Угловского сельского общества Питимской волости Моршанского уезда 4 июня 1918 г. вынесло решение: отказать заполнять подворные карточки ввиду того, что» имеющимися запасами хлеба будем обходиться между собой.»5 В Спасском уезде отмечалось, что при пробных обмолотках «каждый сельсовет старается показать как можно меньше урожая с десятины в копнах» Из 36 волостей того же уезда учет продовольственных хлебов удалось провести лишь в 12-ти.» В результате такого учета,отмечалось в одном из отчетов,были представлены сведения, что здесь, в черноземной полосе Тамбовской губернии, урожай ржи составил якобы 39 пудов с десятины, а проверка показала, что урожай доходил до 65 85 пудов.»6 Во исполнение упомянутого декрета 27 мая 1918 г. Тамбовское губернское продовольственное совещание установило «норму пайка» в деревне в следующих размерах: 25 фунтов муки на едока в месяц, 5 фунтов пшена или 7 фунтов проса на едока в месяц, 5 пудов зернового продукта на лошадь вплоть до нового урожая.7 Тамбовская губерния считалась хлебной и поэтому испытала на себе все «прелести» продовольственной диктатуры и «крестового похода» за хлебом. Уже к октябрю 1918 г. в губернии действовало 50 продотрядов из Петрограда, Москвы, Череповца и других городов общей численностью до 5 тысяч человек такого размаха конфискаций не знала ни одна губерния. О реакции на введение нормы пайка со стороны Тамбовского крестьянсто _ ва писал Ю.В.Мещеряков. В частности, им отмечалось, что до начала ноября 1918 г. преобладали в основном мирные формы протеста: просьбы, жалобы, приговоры сходов, резолюции собраний. В них крестьяне аргументировано просили увеличения нормы пайка: «Ходатайствовать об усилении пайка в размере одного пуда и 5 фунтов муки, 22,5фунта пшена и 5 пудов овса на лошадь, обязывали своих уполномоченных жители Питимской волости Моршанского уезда, нынешний паек ... является очень мал для рабочего хлебопашца». Уве |
229 снабжать хлебом бедноту при условии, чтобы «в город не ушло ни одно зерно», в случае отказа от реквизиций ими же предлагалось открыть сбор пожертвований мукой, зерном и деньгами в пользу бедноты. Собрание БодиноУгловского сельского общества Питимской волости Моршанского уезда 4 июня 1918 г. вынесло решение: отказать заполнять подворные карточки ввиду того, что «имеющимися запасами хлеба будем обходиться между собой.»5 В Спасском уезде отмечалось, что при пробных обмолотках «каждый сельсовет старается показать как можно меньше урожая с десятины в копнах». Из 36 волостей того же уезда учет продовольственных хлебов удалось провести лишь в 12-ти. В результате такого учета, отмечалось в одном из отчетов, были представлены сведения, что здесь, в черноземной полосе Тамбовской губернии, урожай ржи составил якобы 39 пудов с десятины, а проверка показала, что урожай доходил до 65 85 пудов.6 Во исполнение упомянутого декрета 27 мая 1918 г. Тамбовское губернское продовольственное совещание установило «норму пайка» в деревне в следующих размерах: 25 фунтов муки на едока в месяц, 5 фунтов пшена или 7 фунтов проса на едока в месяц, 5 пудов зернового продукта на лошадь вплоть до нового урожая.' Тамбовская губерния считалась хлебной и поэтому испытала на себе все «прелести» продовольственной диктатуры и «крестового похода» за хлебом. Уже к октябрю 1918 г. в губернии действовало 50 продотрядов из Петрограда, Москвы, Череповца и другх городов общей численностью до 5 тысяч человек такого размаха конфискаций не знала ни одна губерния. О реакции на введение нормы пайка со стороны Тамбовского крестьянсто ва писал Ю.В.Мещеряков. В частности, им отмечалось, что до начала ноября 1918 г. преобладали в основном мирные формы протеста: просьбы, жалобы, приговоры сходов, резолюции собраний. В них крестьяне аргументированно просили увеличения нормы пайка: «Ходатайствовать об усилении пайка в раз 230 мере одного пуда и 5 фунтов муки, 22,5фунта пшена и 5 пудов овса на лошадь, обязывали своих уполномоченных жители Питимской волости Моршанского уезда, нынешний паек является очень мал для рабочего хлебопашца». Увеличить нормы пшена до 8-ми фунтов просили крестьяне с. Верхние Пупки Козловского уезда, «ибо наши поля дальние до 18 верст, отъезжая из дома на полевые работы на целую неделю и на работе тем только и поддерживает каша, без каши получится недоедание, а от недоедания приостановится работа...» Но губернское руководство к этим просьбам не прислушалось. Более того, на губернском совещании комбедов 15 сентября 1918 г. один из участников предложил увеличить оставляемые едоку 9 пудов хлебной нормы до 12 пудов. В ответ на это губернский продовольственный комиссар К.А.Денисов рекомендовал ему и тем, «которые лишь по бумажке коммунисты, ... удалиться вон.» Эти события развертывались на фоне поступающих с мест сообщений о нарастающем возмущении деревни. «Крестьяне постановили, что они отдадут весь хлеб, только чтобы не было над ними таких издевательств, что много с ними было,» сообщал уполномоченный губпродкома в Шацком уезде 3 сентября 1918 г. «...Возбужденная толпа, отмечал 3 июля губернский инструктор в Борисоглебском уезде, в 20 тысяч человек с двух сел кричала разнокалиберно, предъявляя свои требования: 1 пуд муки на едока, Юфунтов пшена на едока, 6 пудов овса на лошадь...» Дело кончилось тайным бегством реквизиционного отряда из села и последовавшим через 10 дней его же возвращением с кавалерийским подкреплением и жаждой рассчитаться с крестьянами, «а не то нам стыдно будет.»9 Село Рудовка Кирсановского уезда одним из первых открыло серию крестьянских выступлений, прокатившихся по Тамбовской губернии осенью 1918 г. Причины восстания, проходившего 23 29 октября крылись в проводившейся продовольственной политике. Повстанцы арестовали политического комис |