|
45 взыскивать долг наследников умершего, когда этот долг был прописан в завещании умершего, хранившемся в ларе Св. Троицы. Кредитор имел право взыскивать долг умершего, когда мог представить долговые записи или заклад, оставленный у него умершим в обеспечение займа. Равным образом и наследники умершего не могли взыскивать на других отданного в ссуду умершим, если после него не оставалось записей или заклада. Но если имение умершего находилось в общем владении с родственниками, то последние могли искать долг даже и без заклада или без записей; и с них кредиторы могли взыскивать долг без записей и без заклада. Если после умершего несколько кредиторов предъявляли иск по закладам или грамоты на дом или землю умершего, и притом, если у одних был только заклад, а у других записи, то все они должны подтвердить свои иски присягой. При этом взял имение умершего, а остальных удовлетворил деньгами. Если бы наследники покойного захотели выкупить это имение, то последний владелец его, т. е. получивший его по записи или по закладу покойного, имел полное право не допускать их до выкупа. Процедура заключения договора займа была закреплена в Псковской судной грамоте. Займ, заключавшийся на сумму более рубля, требовал «записи». Как правило, такой заем обеспечивался «закладом». Без соблюдения подобных формальностей иски в суд не принимались. Сумма займа менее рубля не требовала формального закрепления, и можно было при заключении ограничиться «доской». При погашении займа кредитор выдавал должнику соответствующую расписку, копия которой хранилась в архиве Троицкого собора и являлась неоспоримым доказательством в судебном процессе в случае возникновения споров. Свойство нотариального действия как акта бесспорной гражданской юрисдикции здесь налицо.ь Псковская судная грамота дает достаточно примеров говорить о своеобразной нотариальной деятельности, например, вопрос о займах с |
Нестора Бориславичей «про ту вину, оже бяху холопи его покрали кони Мстиславли у стаде и пяпгны свое всклале, рагнаменываюче». О клеймении лошадей говорится и в “Русской Правде”: «А за княжь конь, иже той с пятном, три гривне». От пятна или клеймения пошлина, взимаемая при продаже лошадей, называлась пятном, а сборщик пошлины назывался пятенщиком. Эта пошлина взималась с покупателя и продавца. Торговля лошадьми производилась следующим образом: продать или купить лошадь можно было только при пятенщике или мытнике, который при совершении торговой сделки клал на лошадь пятно или клеймо и вносил имена покупщика и продавца в особую книгу, где помещались показания о приметах самой лошади — цвет шерсти и другие приметы. Черты нотариального действия здесь налицо. Пятенная пошлина иногда давалась от государя владельцам земли на оброк, чтобы они собирали ее на себя со всех продаваемых и покупаемых лошадей в их имении; иногда она отдавгшась на откуп, а иногда посторонним лицам, как бы в жалованье или награду. Так, во Всеволодовой грамоте о церковных судах пятно с лошадей было отдано .Ивановскому сторожу. Удостоверение порядка _ купли-продажи .t лошадей, введение в эту процедуру мытника (пятенщика) есть ни что иное как своеобразное нотариальное действие. Появление особой категории лиц — мытников (пятенщиков) свидетельствует о становлении нотариального дела на Руси. На одно из проявлений нотариальной функции имеется указание в Псковской судной грамоте, согласно которой кредитор только тогда мог взыскивать долг наследников умершего, когда этот долг был прописан в завещании умершего, хранившемся в ларе Св. Троицы. Кредитор имел право взыскивать долг умершего, когда мог представить долговые записи или заклад, оставленный у него умершим в 39 обеспечение займа. Равным образом и наследники умершего не могли взыскивать на других отданного в ссуду умершим, если после него не оставалось записей или заклада. Но если имение умершего находилось в общем владении с родственниками, то последние могли искать долг даже и без заклада или без записей; и с них кредиторы могли взыскивать долг без записей и без заклада. Если после умершего несколько кредиторов предъявляли иск по закладам или грамоты на дом или землю умершего, и притом, если у одних был только заклад, а у других записи, то все они должны подтвердить свои иски присягой. При этом кредиторам предоставлялось избирать из своей среды одного, который бы взял имение умершего, а остальных удовлетворил деньгами. Если бы наследники покойного захотели выкупить это имение, то последний владелец его, т. е. получивший его по записи или по закладу покойного, имел полное право не допускать их до выкупа. Процедура заключения договора займа была закреплена в Псковской судной грамоте. Займ, заключавшийся на сумму более рубля, требовал «записи». Как правило, такой займ обеспечивался «закладом». Без соблюдения подобных формальностей иски в суд не принимались. Сумма займа менее рубля не требовала формального закрепления, и можно было при заключении ограничиться «доской». При погашении займа кредитор выдавал должнику соответствующую расписку, копия которой хранилась в архиве Троицкого собора и являлась неоспоримым доказательством в судебном процессе в случае возникновения споров. Свойство нотариального действия как акта бесспорной гражданской щ юрисдикции здесь налицо. Псковская судная грамота дает достаточно примеров говорить о своеобразной нотариальной деятельности, например, вопрос о займах с закладом. Если кредитор представлял и «доски», т. е. долговые записи и заклад, то имел право или сам целовать крест или требовать, положив у |