|
практика долгое время не могла отказаться от старых традиций обвинительного процесса и не использовала эту возможность истребования доказательств1 . Относительно неспособными к даче свидетельских показаний также считались родственники и свойственники подсудимого; лица, не являвшиеся очевидцами тех событий, о которых дают показания (по современной терминологии источники производных доказательств); лица, которые имеют прикосновенность к делу; лица, состоящие с подсудимым в дружбе или вражде. Современники давали разную оценку каждого из этих случаев «относительного» доказательственного запрета. Так, В.Д. Спасович писал: «Родство до бесконечности, свойство без означения степени, но только близкое, а о близости судит судья или следователь по произволу. Не могут быть свидетелями ни в каком случае дети против родителей, жены против мужей, но родители от свидетельствования против детей никаким образом устранены быть не могут. Родительское слово, хотя бы только одного родителя, значит то же, что два свидетельских показания, и составляет полное доказательство вины, каковы бы ни были личные свойства родителя. Устраняя жен от свидетельствования против мужей, закон ничего не говорит о свидетельствовании мужей против жен, следовательно, оно допускается на общем основании»2. Наличие дружеских или неприязненных (враждебных) отношений также являлись основанием для определения допустимости показаний свидетеля. Следующая категория свидетелей согласно Своду законов не могла быть допрошена по причине наличия других свидетелей, более «достоверных» с точки зрения законодателя. При определении данной группы лиц («относительно годных» к даче свидетельских показаний) законодатель учитывал критерий их зависимости от подсудимого. К ним относились 25 1Там же С.37-39. 2Там же С.36-37. |
неспособных свидетельствовать в середине девятнадцатого века в России относили преступников, «которые, быв изобличены в тяжких преступлениях, считаются недостойными доверия но своему характеру».1 2 3 1 2 4 Весьма интересными представляются на этот счет высказывания неоднократно мною цитированного В.Д Спасовича, который критикует данный доказательственный запрет. «Как смотреть на это устранение злодеев от свидегельствования? Может быть, оно одна из составных частей наказания, видимый признак непризнания со стороны государства личности, которая запятнана себя позорным проступком? Но если оно наказание, то оно должно бы быть личное, то есть оно бы должно было поражать именно преступника, между тем на деле оно наказание не для преступника, а для третьих лиц, для публики, для государства, у которых ускользает из рук одно из средств изобличения нарушителей их прав в преступлении... правосудие не может быть расточительно относительно средств своих (выделено мною Н,С.)».Ш Согласно Своду законов относительно неспособными к даче свидетельских показаний считались: родственники и свойственники подсудимого; лица, которые нс являлись очевидцами тех событий, о которых дают показания (по современной терминологии источники «производных» доказательств); лица, которые имеют прикосновенность к делу; лица, состоящие с подсудимым в дружбе или вражде. Современники давали разную оценку каждого из этих случаев «относительного» доказательственного запрета. Так В. Д. Спаеович писал: «И гак родство до бесконечности, свойство без означения степени, но только близкое, а о близости судит судья или следователь по произволу. Не могут быть свидетелями ни в каком случае дети против родителей, ни жены против мужей, но родители от свидетельствования против детей никаким образом устранены быть не могут. Родительское слово, хотя бы только одного родителя, значит то же, что два свидетельских показания, и составляет полное доказательство вины, каковы бы ни были 2?Там же. 1 2 4Спаеович В.Д. Указ. соч. С.35-36. личные свойства роли геля. Устраняя жен от свидетельствования против мужей, закон ничего не говорит о свидетельствовании мужей против жен, следовательно, оно допускается на общем основании. Как объяснить это неравенство между мужем и женою, равных по достоинству и различных только по способностям?»125 Прикосновенность к совершению преступления, и, следовательно, запрет на истребование свидетельских показаний, понималась в тот период в широком и узком смысле. В широком смысле под прикосновенностью понималось всякое участие в преступлении вплоть до поимки и задержания преступника. Следовательно, лица даже таким образом прикосновенные к преступлению не допрашивались в качестве свидетелей. Однако с середины I860 года (согласно Наказу судебным следователям ст.93) было предписано допрашивать лиц, осуществивших поимку или задержание преступника в качестве свидетелей. Поэтому понятие прикосновенности в российском уголовном процессе девятнадцатого века, и, следовательно, доказательственный запрет были сужены. Хотя современники отмечали, что практика долгое время не могла отказаться от старых традиций обвинительного процесса и не использовала эту возможность истребования доказательств.126 «Собственно прикосновенными к делу следовало бы считать только те лица, которые непосредственно заинтересованы в исходе дела, которым осуждение подсудимого может доставить непосредственно какую-нибудь прибыль или которые, при освобождении подсудимого, могут чего-либо опасаться».127 Отголоски подобной практики розыскного процесса, когда осуществлявшие поимку (задержание) преступников лица считались «прикосновенными», следовательно, «несовершенными» свидетелями, фактически дошли и до нашего времени. В современной следственносудебной практике, несмотря на отсутствие запрета или какого-либо другого ограничения на допрос в качестве свидетелей сотрудников правоохранительных органов, 1 2 5Спасович В.Д. Указ. соч. С.36-37. ,:6 Спасович В.Д. Указ соч. С. 38-39. 12 7Спасович В.Д. Указ соч. С.37. 47 сестер, то им дано право устранять себя от свидетельства; если же они нс воспользуются сим правом, то допрашиваются без присяги».149 Л.Е. Владимиров относит свидетельские показания родственников к категории «подозрительных» сведений.150 Следует отметить, какие важные и примечательные изменения произошли в законодательстве и судебной практике сравнительно со временем, когда действовал Свод законов. Прежнее российское законодательство устанавливало прямой запрет на допрос близких к подсудимому родственников и свойственников (за исключением родителей в определенных случаях). Так, пункт 11 части 2 Главы третьей «О свидетелях» Краткого изображения процессов или судебных тяжеб от 1715 года устанавливает: «Которые с челобитчиком кровным или ближним обязаны суть свойством, понеже как права объявляют, против свойственников своих сущей правды не признают».1 5 1 В. Д. Спасович, рассматривая вопросы дореформенного уголовнопроцессуального доказывания, писал: «...Родство до бесконечности, свойство без означения степени, но только близкое, а о близости судит судья или следователь по произволу. Не могут быть свидетелями ни в каком случае дети против родителей, ни жены против мужей, но родители от свидетельствования против детей никаким образом устранены быть не могут. Устраняя жен от свидетельствования против мужей, закон ничею не говорит о свидетельствовании мужей против жен, ...оно допускается на общем основании».1 5 2 И.Я. Фойницкий отмечал по этому поводу: «Наконец, есть случаи освобождения от свидетельства вообще, полного или частичного; освобождение это в основании своем имеет различные этические соображения. Вполне освобождаются от свидетельства, но лишь по их о том просьбе, ближайшие родствеЕшики подсудимого (705 УУС); право отказа принадлежит м9Викторский С.И. Указ соч. С.309. 1 5 0Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. Гула: Автограф, 2000. С.355. Российское законодательство X XX веков. Том 4. Законодательство периода становления абсолютизма. М.т 1986. С. 416 418; см. также: Хрестоматия по истории отечественного государства и права Xиек 1917 год / Составитель И.А. Томсинов. М., 2000. С. 192. 1 5 2Спасович В.Д. Указ соч. С.36-37. 57 |