|
Это полномочие никогда не имело законодательной основы; в чем его изначальные правовые источники, никогда не объяснялось. Впрочем, если бы кто-то настаивал, то государство могло бы оправдать эту практику ссылкой на известную британскому конституционному законодательству Королевскую Прерогативу: ту долю исполнительных полномочий, которую суды признают источником юридических норм и которая напоминает о днях, когда монарх осуществлял законы единолично. Защиту государства или национальной безопасности суды как раз и признают одной из таких неотъемлемых прерогатив. Это обстоятельство весьма важно как с практической, так и с идеологической точки зрения. Практической потому, что когда возникла телефонная связь, то сложившуюся практику почтовых перехватов просто перенесли на новую почву. С идеологической и символической потому, что установки, на основании которых действовало государство, не претерпели изменений. Идее, что человек имеет право на тайну переговоров, придается мало значения; явное предпочтение оказано государственным интересам, которые поначалу ограничивались «безопасностью», а теперь включают и борьбу с преступностью. Поскольку источником права на перехват сообщений была объявлена Королевская Прерогатива, то никогда не возникала и необходимость представить законное обоснование Парламенту или отчитаться перед ним и общественностью в том, как работает соответствующая система. Все делалось в тайне. Например, хотя записи телефонных переговоров хранились во множестве, их ни разу не предавали огласке. Так же точно не оглашались ни критерии выбора прослушиваемых переговоров, ни продолжительность перехвата. Практика прослушиваний любопытна тем, что полученная здесь информация никогда не использовалась как доказательство против лиц, обвиняемых в уголовном преступлении. 69 |
Оговоримся сразу, что в целях настоящего исследования нас больше всего интересуют две правовые системы: ч романо-германская и англосаксонская. Такой интерес обусловлен наибольшим путем развития ш * в данных системах норм об ответственности за 'посяга-I N тельства на тайну личной корреспонденции. Итак ярким представителем англосаксонской системы права является Великобритания. Общеизвестно, что в данной стране нет ни единой Конституции,' ни уголовного коV ■»декса. Вследствие этого вопросы касающиеся уголовно■ 4 правовой охраны тайны личной корреспонденции отличаются большой казуистичностыо. Наличие в Великобритании королевской (т.е. государственной) монополии на доставку почты всегда означало, что подозрительные письма или посылки могли безна* казанно вскрываться: существовал даже специальный чиновник, известный под именем «секретчика», чьей обязанностью было выявлять и вскрывать все способное угрожать л государственной безопасности. ■ * ■4 * Это полномочие никогда не имело законодательной основы; в чем его изначальные правовые источники, нико-■ г гда не объяснялось. Впрочем, если бы кто-то настаивал, то государство могло бы оправдать эту практику ссылкой на известную британскому конституционному законодательству Королевскую Прерогативу: ту долю исполнительных полномочий, которую суды признают источником юридических норм и которая напоминает о днях, когда монарх осуществлял законы единолично. Защиту государства илич национальной безопасности суды как раз и признают одной* 4 из таких неотменимых прерогатив^. Это обстоятельство весьма важно ка'к с практической, так и с идеологической точки зрения. Практической потому, что когда возникла телефонная связь, то ело-ь ч жившуюся практику почтовых перехватов просто перенесли * * на новую почву. С идеологической и символической потому, что ус* тановки, на основании которых действовало государство, не претерпели изменений. Идее, что человек имеет право4 на тайну переговоров, придается мало значения; явное предпочтение оказано государственным интересам, которые поначалу ограничивались «безопасностью», а теперь вклю-л * 4 * чают и борьбу с преступностью. Поскольку источником права на перехват сообщений» л была объявлена Королевская Прерогатива, то никогда не возникала и необходимость представить законное обосно* щ вание Парламенту или отчитаться перед ним и обществен-* * я V ■ * * ностью в том, как работает соответствующая система. Все делалось в тайне. Например, хотя записи телефонных переговоров хранились во множестве, их ни разу не предавали огласке. Так же точно не оглашались ни критерии выбора прослуши-* ваемых переговоров, ни продолжительность перехвата. щ • Практика прослушиваний любопытна тем, что получен■ ная здесь информация никогда не использовалась как доказательство против лиц, обвиняемых в уголовном преступлении. Информация использовалась, либо чтобы установить местонахождение объекта и помочь наблюдению за г 4 ним, либо как «подсказка», чтобы продвинуть расследова |