|
Данный аспект всесторонне проанализирован в концепции немецких философов конца XVIII начала XIX вв. о гениальном или «трансцендентальном Я». Последнее, согласно данной концепции, способно посредством «продуктивной способности воображения» (Кант) преодолевать эмпирический мир и выходить за границы существующей реальности, тем самым отражая наиболее серьезные проблемы общества и истории. В этом смысле итальянский Ренессанс и немецкая Реформация были лишь подготовкой «гениального субъекта», т.е. эпохами предварительного формирования смысловых потенций этого позднейшего понятия. В силу этих обстоятельств основные события политической и духовной жизни, произошедшие на рубеже указанных веков можно рассматривать не только как достижение нового качества жизни, но и как опыт испытания возможностей «трансцендентального субъекта» [См. также: Лехциер В.Л. Введение в феноменологию художественного опыта. С. 120]. «Политика и экономика, религия и наука, музыка и философия, ...любая сфера человеческого духа и действия являют собой мощное средство воздействия исторического субъекта на сознание и самосознание эпохи. В то время каждый стремился поступать так, как будто именно с него начиналась новая эра. И эта всеобщая претензия на значимость являлась самым главным знамением времени. Нужно было видеть торжествующую позу, которую принимал перед толпой великий политик или философ, гениальный поэт или искусный музыкант, чтобы мгновенно представить себе и оценить смысл происходящего. Салонной интимности переживаний и филшранной тонкости мастерства, трансцендентной устремленности к миру иному и романтической болезненности новая аудитория предпочла фигуру действующего пророка, фигуру, творящую у всех на виду, и заключающую в себе всю полноту сердечных чувств, эмоциональный и жизненновыразительный размах передачи рождающейся мысли... То скрытое от чуждого глаза «интимное Я», о котором в эпоху реформации говорили как о бесконечной глубине (вспомним хотя бы М. Экхарта), оказалось 43 |
123 воображении эмпирический мир и выходящем далеко за пределы существующей реальности, отражало наиболее серьезные проблемы человеческой жизни и человеческой истории. В этом смысле итальянский Ренессанс и немецкая Реформация были лишь подготовкой «гениального субъекта», временем, предшествующим реализации дремлющих в нем потенций. В силу этих обстоятельств основные события политической и духовной жизни, произошедшие на рубеже указанных веков можно рассматривать не только как достижение нового качества жизни, но и как определенную арену испытания «трансцендентального субъекта». Другими словами, политика и экономика, религия и наука, музыка и философия, короче говоря, любая сфера человеческого духа и действия являют собой мощное средство воздействия исторического субъекта на сознание и самосознание эпохи. В то время каждый стремился поступать так, как будто именно с него начиналась новая эра. И эта всеобщая претензия на значимость являлась самым главным знамением времени. Нужно было видеть торжествующую позу, которую принимал перед толпой великий политик или философ, гениальный поэт или искусный музыкант, чтобы мгновенно представить себе и оценить смысл происходящего. Салонной интимности переживаний и филигранной тонкости мастерства, трансцендерггной устремленности к миру иному и романтической болезненности новая аудитория предпочла фигуру действующего пророка, фигуру, творящую у всех на виду, и заключающую в себе всю полноту сердечных чувств, эмоциональный и жизненно-выразительный размах передачи рождающейся мысли. Таким образом, то скрытое от чуждого глаза «интимное Я», о котором в эпоху реформации говорили как о бесконечной глубине (вспомним хотя бы М. Экхарта), оказалось материальной силой в руках поднимающегося «третьего сословия». Совершенно независимо от того, в какой области жизни или культуры совершался этот переворот, идея неисчерпаемости духовноэнергетических ресурсов человеческого «Я» являлась самым первым и главным лозунгом дня. Поэтому, не оценив в должной мере всей специфики этого духа |