|
обязательное выявление самости индивида в его земной жизни. Может иметь место подавление самости, ложная или чисто внешняя самореализация (точнее, самовыражение). Стремление к прекрасному, которое не дано в чувственно наблюдаемой реальности (интенция на трансцендентное искусство), в конечном счете приводит к глубокому ощущению ирреальности происходящего, которое, в свою очередь, способствует канонизации художественного творчества. Напротив, в трансцендентальном искусстве присутствует в снятом виде реальная, действительная универсальность, целостность и совершенство человека. Такое искусство формирует гуманистические принципы поведения, отвечает на самые сокровенные вопросы человеческого бытия, так что общение с ним позволяет человеку восстановить и развить заложенное в нем богатство духовного мира. В тяготении к трансцендентной красоте проявляет себя лишь смутное и неясное ощущение еще не сформировавшегося объекта. Закономерно поэтому, что живой баланс человеческой экзистенции оказывается при этом фрагментарным и разбитым на отдельные несочетающиеся сегменты.. Что ж касается трансцендентального искусства, то здесь художественный образ является своеобразной манифестацией божественного. По этой же причине развитое эстетическое чувство субъекта может стать настоящей «лакмусовой бумажкой» истории, отражая и чутко улавливая объективные закономерности исторического процесса и подлинное состояние общества в ту или иную эпоху. Из этого мы можем сделать вывод, что, в отличие от трансцендентально ориентированного искусства (воспроизводящего сами условия человеческого опыта и смысла), стремление к вне-положной, запредельной, полностью трансцендентной субъекту «мистической» красоте никоим образом не свидетельствует о его богатой эстетической культуре. Переоценка значения данной эстетической концепции способна привести к некоему эстетическому фетишизму, при котором абсолютизируются само 47 |
124 времени, невозможно правильно истолковать ни одно из значительных его явлений. Стремление к трансцендентной, неземной красоте, хотя и создаст духовное напряжение в народе, тем не менее, приводит к глубокому ощущению ирреальности происходящего, которое, в свою очередь, способствует канонизации художественного творчества. Напротив, в трансцендентальном искусстве заключена, присутствует в снятом виде реальная, действительная универсальность, целостность и совершенство человека. Такое искусство формирует гуманистические принципы поведения, отвечает на самые сокровенные вопросы человеческого бытия, так что общение с ним позволяет человеку восстановить и развить заложенное в нем богатство духовного мира. В тяготении к трансцендентной красоте доминирует по сути дела лишь один уровень восприятия мира момент смутного, тёмного предощущения объекта. Вполне естественно, что гармония человеческой субъективности оказывается при этом разорванной на части. Художественный образ здесь является напоминанием Божественного мира или религиозно понятой реальностью как некой предметностью Божественного. Именно поэтому художник, обладающий высокой эстетической культурой, становится своеобразным «камертоном эпохи», способным обнаруживать существенные черты своего времени с прогрессивных социальных позиций. Изложенное выше позволяет заключить, что стремление к трансцендентной красоте трудно квалифицировать в качестве критерия богатой эстетической культуры. Когда люди поклоняются такой красоте, то они при этом обожествляют художественные произведения. Однако, если поклоняться красоте ради ее самой, то очень легко вступить на путь идолопоклонства. Обожествление художественного образа, также как и любви человека, это путь к идолу. Вместе с тем необходимо заметить, что именно созерцание красоты заставляет вспыхнуть любовь, которая, как пишет И.С. Нарский, «ведет людей к добру и благожелательности, особенно развивающейся в отношениях |