|
Можно утверждать, что степень противоречивости и многообразия социальной действительности, напрямую влияет на широту спектра самореализации и силу установки на одухотворение окружающей среды и созидание гармонии. Самореализация личности невозможна без познания, а всякое познание действительности начинается с её содержания. Последнее с необходимостью предполагает эстетическое освоение внешнего мира. Познание не может осуществляться без эстетической способности упорядочивания, гармонизации элементов познанного. Итак, эстетическая установка на действительность имманентна человеческой природе и основана на всеобщих законах преобразования внешней реальности. При этом эстетизация разнообразия способов самовыражения, составляет разветвленную структуру форм эстетического сознания. Вместе с гем, эстетическая потребность может удовлетворяться и в рамках сугубо технократической цивилизации. Это в свою очередь означает что эстетическая целостность состоит из двух очень разных областей: так называемая эстетика культуры и эстетика цивилизации. Важно заметить, что эстетика цивилизации, будучи более близкой каждодневным и сиюминутным интенциям социума, оказывается более мощной, нежели эстетика культуры, связанная с более тонкими гуманитарными материями (ценности, знания). Исходя из того, что в развитом социуме уровня высокого жизнеобеспечения можно достичь более простыми путями, приобщаясь к эмпирическим жизненным ценностям, и поскольку само социальное воспитание способствует и поощряет это, то, естественно, массы людей становятся обывателями, представителями так называемой экзистенциальной парадигмы «спокойствия» и ему соответствующей эстетики, тогда как люди культуры оказываются в абсолютном меньшинстве. Таким образом, удовольствие одна из составляющих эстетического целого. Но человек устроен так, что в нем невозможна гармония «духовных» и «плотских» удовольствий и, как правило, в одном характере что-то из этого преобладает. 54 |
допускающая своего преодоления в эстетическом сознании. Однотонное бытие является для человека нестерпимо скучным, с необходимостью полагает затухание всякой человеческой активности. Можно утверждать, что вечный Эдем сродни аду. Абсолютная невинность Адама и Евы в раю настолько инфантильна, что даже в религиозном мифе потребовалось быстрейшее ее преодоление, которое породило не только мир «суеты сует», но и мир творчества, культуры с ее великими ценностями, мир самых разных позитивных проявлений жизни. Можно утверждать, чем неопределеннее, многозначнее, противоречивее реальность, тем больше у человека возможностей самореализации, активного и творческого отношения к миру, тем значительнее его установка на одухотворение окружающей среды, тем ценнее способность нашего духа созидать нужное, великое и прекрасное. Самореализация личности невозможна без познания, а всякое познание действительности начинается с её содержания. Последнее с необходимостью предполагает эстетическое освоение внешнего. Познание не может осуществляться без эстетической способности упорядочивания, гармонизации элементов познанного. Но если эстетическое освоение мира присуще каждому человеческому существу и осуществляется сообразно общим законам освоения действительности, то не в соответствии ли с этими законами и закономерностями идеальная, абсолютная эстетизация действительности не дана человеку? Как известно, эстетизация допускает обилие вариаций самовыражения, целую иерархию формообразований эстетического сознания. Как известно, эстетическая потребность может в грубых формах удовлетворяться и в рамках сугубо технократической цивилизации. Иными словами, можно заключить, что эстетическая целостность оказывается внутри себя разделенной на две противоборствующие сферы, на эстетику культуры и эстетику цивилизации, причем последняя, напрямую связанная с эмпирической жизнью социума, оказывается более мощной, чем первая, связанная с гуманитарными и философскими знаниями и ценностями. 86 повеление и т.д. Более ограниченный смысл имеет понятие «самоутверждение:». Оно относится к более крупным событиям жизни человека, характеризующим его как особый тип. Если для духовного человека самоутверждение означает проявление себя как духа и относится к идеальному миру творчества и к выявлению самости, то для партикулярного человека это понятие связано с эмпирическими ценностями и идеалами (богатство, чин, слава и т.п.), с культом телесной силы, с приоритетом различных материальных вещей. Нетрудно заключить, что человеческая душа в этом случае оказывается всего лишь придатком «высшей» реальности, инструментом достижения эмпирических целей. Человек обеспечивает себя не с помощью знаний и творчества; свои удачи он черпает из самой обыденной действительности и интересы эмпирического существования оказываются для него значительнее и ценнее всех интересов культуры. Поскольку он сам является представителем этой жизни, его ego оказывается для него ценнее всего. Таково главное противоречие этого сознания: эгоцентризм вовсе не мешает ему превращать своё главное душу в придаток внешних вещей и норм. Вполне возможно, что психологически он весь свой эмпирический мир воспринимает как часть своего собственного «Я», как пространство, которым он может в какой-то форме и степени обладать. К тому же внешние ценности доставляют ему удовольствие, а само удовольствие главная ценность его души и если бы удовольствие полностью олицетворяло собою эстетическую стихию, то мы были бы вынуждены признать, что он более эстетичен, чем человек духовный. Исходя из того, что в развитом социуме уровня высокого жизнеобеспечения можно достичь более простыми путями, приобщаясь к эмпирическим жизненным ценностям, и поскольку само социальное воспитание способствует и поощряет это, то, естественно, массы людей становятся обывателями, представителями так называемой экзистенциальной парадигмы «спокойствия» и ему соответствующей эстетики, тогда как люди культуры оказываются в абсолютном меньшинстве. Таким образом, удовольствие одна из составляющих эстетического целого. Но человек устроен так, что в нем невозможна гармония «духовных» и «плотских» удовольствий и, как правило, в одном характере что-то из этого преобладает. Всякое же удовольствие имеет тенденцию к закреплению в данном организме, к усилению. Поэтому два основных вида удовольствия начинают конкурировать в душе одного индивида, вытеснять друг друга, так что к одному их этих видов человек в большей степени привыкает, чем к другому. Подобные пристрастия образуются на уровне подсознания и мало зависят от свободного выбора человека. Последний в той или иной жизненной ситуации может быть и тем и другим, но в целом какое-то из названных начал в нем преобладает. Такая зависимость от собственного характера ощущалась бы человеком как рабство, как невозможность сделать то, что он хочет сделать, что не соответствует его внутреннему складу. Но, как правило, именно удовольствие привязывает его к действиям и желаниям, которые не противоречат его духовности. Духовная деятельность сопряжена со многими страданиями, волнениями, несчастиями. Человек был бы самым несчастным существом на свете, если бы духовное удовольствие не умело эстетизировать, наделять смыслом все эти чуждые ему веши. §2. Метафизика чувств: эстетическая культура в свете диалектики душевного и духовного В своей повседневной жизни мы не можем обойтись без таких понятий, как «душа» и «духовность». В повседневности нас окружают как равнодушные, так и душевные люди, мы оцениваем богатый внутренний мир личности и обеспокоены бездуховностью некоторых людей. В этих двух понятиях, наряду со стремлением к истине, осмыслением окружающего мира на уровне интуиции ощущается присутствие категории добра. Подтверждением тому может служить тот факт, что к этой мысли неоднократно обращались выдающиеся умы человечества: Сенека, Гёте, Ф.М.Достоевский, Л. де Сент-Экзюпери, 87 |