|
сугубо эстетического начала, стремящегося получить независимость от этического и познавательного начал. Что разрушает в итоге единство и гармонию элементов духовности? С одной стороны, духовность невозможна без эстетического начала, с другой стороны, именно эстетическое начало способно разрушить цельную духовность. Если неэстетизированная реальность превращается в нечто чудовищное, то и одно только эстетическое начало тоже может быть проявлением бездуховного и чудовищного бытия. Суть «чистой эстетики» эгоистический индивидуализм и гедонизм, приоритет внешней формы («красота объектов») над содержанием (прекрасное как внутреннее свойство, например, индивида-творца). Чистое эстетическое начало нежизнеспособно и именно поэтому способно превратить искусство в лжеискусство. «Чистый эстетизм» может быть представлен как эгоистическое удовольствие и довольно пассивное, поверхностное переживание красоты форм, когда телесная красота всегда оказывается предпочтительнее «прекрасной души». Принятие окружающего мира субъектом неспособно породить творчество и искусство, как, впрочем, и его полное неприятие. Эстетическая духовность видит загадочность, неоднозначность, сокровенную глубину реальности; она, если можно так выразиться, тоскует по преображению действительности, желает понять мир, найти место и назначение человека в мире, осознать и использовать наилучшим образом все его возможности. Конечно, все это вряд ли достижимо. Именно поэтому искусство, скорее, ставит вопросы, чем разрешает их. Но пафос познавания неявно или явно присутствует даже в эстетической игре, в фантазии. Формальные элементы человеческой духовности ценности и идеалы, массив знания, гамма чувства упорядочиваются и синтезируются таким образом, что и задают сферу эстетики, а в узком, специальном и концентрированном виде сферу искусства. Истинно эстетическое отношение человека к миру представляет собой естественную и искусственно развитую гармонию вышеназванных элементов. Таков, если 59 |
45 субъекта. Формальные элементы человеческой духовности ценности и идеалы, массив знания, гамма чувства упорядочиваются и синтезируются таким образом, что и задают сферу эстетики, а в узком, специальном и концентрированном виде сферу искусства. Истинно эстетическое отношение человека к миру представляет собой естественную и искусственно развитую гармонию вышеназванных элементов. Таков, если можно так выразиться, эрос духовности, при котором каждый элемент важен и необходим для целого, если он не самодавлест, нс ставит задачи преобладать и повелевать целым. К примеру, приоритет этического начала в искусстве превращается в скучное и плоское морализаторство, в наивный пафос и ригоризм. Тогда как приоритет гносеологического начала делает искусство слишком холодным, «мертвым», рассудочным. Подчеркнем, что основания и элементы духовности могут иметь разное значение, в зависимости от своего положения в конкретном целом. Если иметь в виду именно их эстетическое значение, то оно может быть чем-то частным, косвенным, несущественным, дополнительным к данному виду деятельности. Например, красота эксперимента в науке, грация спортсмена и т.п. Именно поэтому понятие «эстетическое начало» шире понятия «искусства». Эстетика, как известно, предполагает слияние всех видов деятельности преобразовательной, познавательной, ценностно-ориентированной, коммуникативной. Ю.М. Лотман относит к эстетике вообще моделирование мира, его явлений, человеческой личности [Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике. С. 33-34]. Л.Н. Столович считает, что эстетизм вообще формирует всю систему установок личности [Столович Л.Н. С. 9]. Этот же исследователь выделяет три составные элемента эстетического начала, которые совпадают с некоторыми началами духовности творчество, свобода и целесообразность. Известный психолог Выготский Л.С. относит к эстетической деятельности всю область фантазии. «Эстетическое чувство пишет ученый, это чувство, опосредованное фантазией» [Выготский Л.С. Психология искусства. С. 267]. Представляется ясным, что лишь в чисто 46 художественной деятельности, в искусстве, эстетическое начало превращается из вторичного явления в главное, доминантное. Но из того, что эстетическое начало в искусстве синтезирует, созидает и гармонизирует специфическим образом все основные элементы духовности, вовсе не вытекает положение о приоритете эстетического начала в искусстве. Поэтому проблема эстетической деятельности является проблемой оснований духовности в самой эстетической целостности. Как относятся начала (этическое, когнитивное и т.д.) друг к другу и к эстетическому началу, насколько последнее самодавлеет? Насколько искусство духовно и насколько, наоборот, душевность, духовность эстетичны? В чем причина дегуманизации некоторых направлений современного искусства (сюрреализм и т.п., массовое искусство, эстетика ужасного и безобразного)? Конечно, все сказанное выше весьма существенно. Но не является ли одной из причин дегуманизации и деградации искусства преобладание в нем сугубо эстетического начала, стремящегося получить независимость от этического и познавательного начал. Что разрушает в итоге единство и гармонию элементов духовности? С одной стороны, духовность невозможна без эстетического начала, с другой стороны, именно эстетическое начало способно разрушить цельную духовность. Если неэстетизированная реальность превращается в нечто чудовищное, то и одно только эстетическое начало тоже может быть проявлением бездуховного и чудовищного бытия. Суть «чистой эстетики» эгоистический индивидуализм и гедонизм, приоритет внешней формы («красота объектов») над содержанием (прекрасное как внутреннее свойство, например, индивида-творца). Чистое эстетическое начало нежизнеспособно и именно поэтому способно превратить искусство в лжеискусство. «Чистый эстетизм» может быть представлен как эгоистическое удовольствие и довольно пассивное, поверхностное переживание красоты форм, когда телесная красота всегда оказывается предпочтительнее «прекрасной души». 48 существу, Афродита, оживила скульптуру, наполнила безжизненный мрамор жизнью со всеми ее плюсами и минусами. Таким образом, истинноэстетическое начало совпадает с истинно-духовным, реализуя синтез необходимости и свободы, личного и социального и т.д. Понятно, что принятие окружающего мира субъектом неспособно породить творчество и искусство, как, впрочем, и его полное неприятие. Эстетическая духовность видит загадочность, неоднозначность, сокровенную глубину реальности; она, если можно так выразиться, тоскует по преображению действительности, желает понять мир, найти место и назначение человека в мире, осознать и использовать наилучшим образом вес его возможности. Конечно, все это вряд ли достижимо. Именно поэтому искусство, скорее, ставит вопросы, чем разрешает их. Но пафос познавания неявно или явно присутствует даже в эстетической игре, в фантазии. Простое эстетическое удовольствие сопряжено с осознанием предмета удовольствия, а сознавать, как известно, означает познавать. Если относительно духа мы можем сказать, что он способен «витать в эмпиреях», увлекаться абстракциями, отчуждаться от жизни и «быть лишним в мире», то духовность формируется в рамках самой жизни. Знания сами по себе не являются её основой, а напротив, в своем сугубом формализме порою разрушают её. Как нам представляется, эстетическая стихия и должна быть силой, связующей ум и чувство в образах и символах. Искусство не может просто копировать мир. Но, отдаляясь от мира, оно возвращается опять-таки к миру. Эстетический субъект открывает бесконечный мир в самом себе, в своей субъективности, но это внутреннее одновременно оказывается и смыслами, образами, символами, сокровенной глубиной и истиной также внешней реальности. Эстетический реализм касается прежде всего формы выражения смыслов, относится к материалу искусства, его стилю, а не к сущности. Именно поэтому эстетическая реальность никогда не будет идентична реальности мировой, жизненной, да это и не нужно. Эстетическая деятельность, согласно представлениям Канга, должна быть не познанием как таковым, а игрой познавательных сил. Это своего рода |