|
1 1 утопизма, который я —в противоположность другим утопическим системам назвал бы эволюционно-историческим и историческим утопизмом. В то же время Струве высоко ценил социализм как социальный идеал. Рассматривая соотношение между социальной утопией и социальным идеалом, Струве отмечал, что «она представляет собой не возвысившуюся до науки, автономную часть социального идеала». Он считал, что достоинство и ценность социализма нельзя ставить в зависимость от сомнительного еще во многих отношениях или несостоятельного научного обоснования. Находясь в эмиграции, Струве критически относился к социализму, который строился в СССР. В ряде своих зарубежных работ «Итоги и существо коммунистического хозяйства», «Экономическая эволюция Советской России» он писал о «живой трагедии социализма, исковеркованного болыпевиками»[103, С. 167]. Вместе с тем, как реалист он, в отличие от многих деятелей белого движения, призывавших к «крестовому походу» против большевизма, понимал, что победа над большевизмом путем иностранной интервенции будет поражением России перед Западом. Он указывал, что большевикам удалось вновь' восстановить территориальную целостность 1 * российского государства, что они продолжают проводить ускоренную индустриализацию страны, правда, путем разорения личного хозяйства населения, сокращением индивидуальной свободы и личной инициативы ъ граждан. В дилемме, стоящей перед каждым ученым: что важнее, доктрина или реальность, он всегда делал выбор в пользу реальности. В одной из своих лекций, прочитанных в начале 40-х годов, несмотря на то, что аудитория ждала от него критики советского строя, он воздержался от провозглашения абсолютного' банкротства большевистского эксперимента. Подчеркнув, что насильственное насаждение таит в себе значительные,1 * #/ непрогнозируемые опасности, скрытые в особенностях конкретных методов и форм социального переустройства общества, которые нашли себе применение в России, Струве завершил свою лекцию выводом о том, что ученый, если он не слепой доктринер, если он 1действительно владеет методом экономико57 I |
шим образом не зависит от такого результата и может быть мыслим прекрасно без него. Для .марксовской теории увеличивающегося противоречия между правом и. хозяйством была, конечно, логически необходима уничтожающая противоречие революция. Для того же, кто отрицает формулу противоречия в таком обше.м значении, социальная революция есть только другое имя для социальной эволюции и ее результатов, а вовсе не новое понятие»"'®. «Таким образом, констатировал Струве, ...ортодоксальный «диалектический» марксизм, оказывается чрезвычайно оригинальной формой утопизма, который я в противоположность другим утопическим систе.мам назвал бы эволюционно-историческим или историческим утопизмом. В эволюционном учении, которое, бесспорно, представляет собой характерное свойство и блестящее действие .марксовского социализма, заключается также и его уязвимое .место; оно полагается именно в .мнимо непобедимой «диалектике»"” . В тоже вре.мя Струве высоко ценил социализм как социальный идеал. Рассматривая соотношение между социальной утопией и социальным идеалом, Струве отмечал, что «она представляет собой не возвысившуюся до науки, автономную часть социального идеала». Он считал, что достоинство и ценность социализма нельзя ставить в зависимость от сомнительного еще во .многих отношениях или несостоятельного научного обоснования. Отмечая в своих трудах конца 1890-х начала 1900-х годов ограниченность Маркса и его учения, Струве противопоставлял ему «трезвый социальный реализм» Ф. Лассаля, его «самый смелый и проникноCipyBe П.Б. Марксовская теория социального развития. —С. 140. Там ж е .-С . 144, 138 |