|
«незападного влияния». Сегодня в аналогичном ключе оно применяется к государствам, подвергнутым «демократизации» (например, Грузия и Украина после «цветных революций»). В данном ключе термин «зоуегещп бетосгасу» использовал, в частности, вице-президент США Д. Чейни в ходе своего нашумевшего выступления на Балтийско-черноморском саммите в Вильнюсе в 2006 г. По некоторым оценкам, «Формула “зоуегещп бетосгасу” была создана американской политологией и пропагандой в период противостояния Запада с Советским Союзом. Однако определение “зоуегещп” означало в ней “независимая”, а еще точнее “независимая от СССР”. Дик Чейни, обращаясь к лидерам восточноевропейских стран в Вильнюсе, говорил о “сообществе суверенных демократий” именно в этом смысле. Только СССР в качестве виртуальной “империи зла” сменила Россия... Примечательно, что “зоуегещп бетосгасу” долгое время была обречена на забвение. Вицепрезидент США, известный мифотворец, вспомнил о ней лишь спустя несколько месяцев после обнародования российской концепции “суверенной демократии”» . Очевидно, существенной эвристичностью обладает позиция В. Иванова, согласно которой «“зоуегещп бетосгасу” имеет три значения: 1) государство с политическим режимом западного образца; 2) политический режим в западной стране; 3) политический режим в стране, подвергнутой демократизации. В третьем случае “зоуегещп” означает уже по факту скорее не “национальная”, а “независимая от незападного влияния”. Какая-нибудь Грузия сейчас зоуегещп бетосгасу постольку, поскольку она теперь 1^1 Орлов Д. Политическая доктрина суверенной демократии // Известия. 2006. 30 ноября. 121 |
ereign democracy» это не какая-то особая политико-правовая модель, но типичным политический режим в западной стране. Другим аналогом является концепция «суверенной демократии», выдвинутая в послевоенные годы гоминьдановским правительством Тайваня для описания существовавшей там политико-правовой модели западного образца. Данный термин должен был, по мысли тайваньских правителей, подчеркивать, с одной стороны, суверенитет Тайваня, его независимость от центрального китайского правительства, а с другой стороны, формально демо% кратический, многопартийный характер устройства тайваньской политической системы, в противоположность континентальному Китаю, жестко управляемому КПК. В эпоху холодной войны понятие «sovereign democracy» широко использовалось западной пропагандистской машиной для обозначения политических режимов в странах, «независимых от СССР», т.е. от «незападного влияния». Сегодня в аналогичном ключе оно применяется к государствам, подвергнутым «демократизации» (например, Грузия и Украина после «цветных революций»). В этом ключе термин «sovereign democracy» использовал, в частности, вице-президент США Д. Чейни в ходе своего нашумевшего выступления на Балтийско-черноморском саммите в Вильнюсе в 2006 году: «Формула “sovereign democracy” была создана американской политологией и пропагандой в период противостояния Запада с Советским Союзом. Однако определение “sovereign” означало в ней “независимая”, а еще точнее 66независимая от СССР”. Дик Чейни, обращаясь к лидерам восточноевропейских стран в Вильнюсе, говорил о “сообществе суверенных демократий” именно в этом смысле. Только СССР в качестве виртуальной “империи зла” сменила Россия... Примечательно, время была обречена на забвение. Вицечто “sovereign democracy” долгое мифо творец, вспомнил о ней лишь спустя несколько месяцев после обнародования российской концепции “суверенной демократии”» . Суммируя все три вышеприведенных подхода, будет уместно привести мнение эксперта Центра политической конъюнктуры России В. Иванова, ко' торый пишет, что «“sovereign democracy” имеет три значения: 1) государство с политическим режимом западного образца; 2) политический режим в западной стране; 3) политический режим в стране, подвергнутой демократизации. В третьем случае “sovereign” означает уже по факту скорее не “национальная”, а “независимая от незападного влияния”. Какая-нибудь Грузия сейчас sovereign democracy постольку, поскольку она теперь политически не1 £ зависима от России, точнее —более независима, чем была, и т.д.» . Российская модификация суверенной демократии в значительной степени отличается от западных интерпретаций. В программной статье «Нацио17 нализация будущего. Параграфы pro суверенную демократию» В. Сурков прямо пишет, что прямым эквивалентом рассматриваемого понятия является, скорее, старомодное русское словосочетание «самодержавие народа», нежели чем английский термин «sovereign democracy». Комментируя этот пассаж, В. Третьяков отмечает: «Я абсолютно согласен, что заморское понятие “суверенитет”, которое я предпочел бы без всякой политкорректности именовать его русским аналогом “самодержавие”, то есть желание и умение самим определять свою судьбу и нормы жизни в своем обществе, “самим себя держать”, является само-*17 5Орлов Д. Политическая доктрина суверенной демократии // Известия. 2006. 30 ноября. 1g Иванов В. Суверенная демократия и sovereign democracy // Известия. 2006. 4 сентября. 17 Сурков В.Ю. Национализация будущего. Параграфы pro суверенную демократию // Эксперт. 2006. 20 ноября. лодной войны понятие «sovereign democracy» широко использовалось западной пропагандистской машиной для обозначения политических режимов в странах, «независимых от СССР», т.е. от «незападного влияния». Сегодня в аналогичном ключе оно применяется к государствам, подвергнутым «демократизации» (например, Грузия и Украина после «цветных революций»). В этом ключе термин «sovereign democracy» использовал, в частности, вицепрезидент США Д. Чейни в ходе своего нашумевшего выступления на Балтийско-черноморском саммите в Вильнюсе в 2006 году. 6. Российская модификация суверенной демократии в значительной \ степени отличается от западных интерпретации и имеет своим эквивалентом русское словосочетание «самодержавие народа», которое, в свою очередь, происходит от греческого титула византийских императоров «автократор». Ее нормативно-правовой основой является ст. 3 Конституции РФ, в которой прямо говорится, что «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ» и что «никто не может присваивать власть в Российской Федерации». В этом смысле под суверенной демократией понимается такой тип государственности, который, развивая демократические институты, одновременно отстаивает собственный суверенитет —реальный, фактический, а не декларированный, формальный. Имплицитно данная трактовка подразумевает существование таких политико-правовых моделей, в которых один из двух элементов суверенитет либо демократия —отсутствует и только их сочетание позволяет в максимальной степени обеспечить интересы всего народа. Анализ американских и западноевропейских сдвигов в подходах к обеспечению глобальной безопасности, а также борьбе с международным терроризмом, позволяет наглядно доказать жизнеспособность российской модификации суверенной демократии, непротиворечиво объяснить ее юридическую природу, обозначить релевантный политико-правовой тезаурус. |