|
В-третьих, существуют государственно-правовые модели, в которых один из двух указанных элементов отсутствует (если это демократия, то мы имеем дело с тиранией, авторитарным государством; если суверенитет то речь идет либо об анархии, либо о «внешнем управлении», которое может в виде исключения согласовываться с чаяниями народа, но, как правило, не делает этого), и только сочетание суверенитета с демократией позволяет создать органичную политико-правовую модель, отвечающую интересам всего народа. Оставляя за рамками настоящего исследования детальный разбор тех или иных частных точек зрения на суверенную демократию, следует обратить внимание на те положения, которые играют роль теоретической платформы указанного подхода. Так, Е. Альбац утверждает, что суверенная демократия это «не более чем набор банальностей» и «масло масляное», ибо определяющий принцип демократии и есть принцип «народа-суверена», т.е. сообщества граждан, являющегося высшей властью, единственным господином на данной территории, который только и имеет легитимное право принимать политические решения напрямую (режим плебисцитной, т.е. прямой, демократии) либо через своих представителей, избранных в результате выборов при соблюдении особой процедуры — открытая политическая конкуренция, равный доступ к СМИ и иным источникам информации, состязательность выборного процесса (режим репрезентативной демократии). Таким образом, по мнению Е. Альбац, «суверенная демократия» это в буквальном переводе не что иное как «народный суверенитет народа-суверена»136. В свою очередь В. Рыжков полагает, что противопоставление суверенитета и демократии — это «раздвоение целого». Согласно его интерпретации, понятие суверенитета было введено в политическую и 136 Альбац Е. Краткий курс имени В. Суркова // Ежедневный журнал 2006. 22 ноября. 124 |
ная, а суверенитет демократический. Иное есть искажение Конституции», — подчеркивает Председатель Конституционного суда России В. Зорькин22. В этом смысле под суверенной демократией понимается такой тип государственности, который, развивая демократические институты, одновременно отстаивает собственный суверенитет —реальный фактически, а не декларированный, формальный. Имплицитно данная трактовка содержит в себе следующие ключевые положения, образующие политико-правовое измерение суверенной демократии. Во-первых, демократия —это форма политико-правовой институционализации, (со)участия народа в своей судьбе, которая не укладывается-в универсальный шаблон и требует контекстуализации с учетом исторической и социокультурной специфики национального бытия. Во-вторых, суверенитет —это гарантия и одновременно инструмент того, что именно народ, а не какая-то иная внешняя или внутренняя сила будут определять его судьбу. В-третьих, существуют государственно-правовые модели, в которых один из двух указанных элементов отсутствует (если это демократия, то мы имеем дело с тиранией, авторитарным государством; если суверенитет то речь идет либо об анархии, либо о «внешнем управлении», которое может в * виде исключения согласовываться с чаяниями народа, но, как правило, не делает этого), и только сочетание суверенитета с демократией позволяет создать органичную политико-правовую модель, отвечающую интересам всего народа. Оставляя за рамками настоящего исследования детальный разбор тех или иных частных точек зрения на суверенную демократию, которые озвучили почти все именитые российские политики и авторитетные эксперты, мы Ильичев Г. Народ должен знать, куда мы идем и зачем // Известия. 2006. 31 августа // http://www.izvestia.ru/politic/article3096139/index.htm сконцентрируем внимание на тех тезисах, которые играют роль теоретической платформы для критики сурковского неологизма. Так, Е. Альбац утверждает, что суверенная демократия —это «не более чем набор банальностей» и «масло масляное», ибо определяющий принцип демократии и есть принцип «народа-суверена», то есть сообщества граждан, являющегося высшей властью, единственным господином на данной территории, который только и имеет легитимное право принимать политические решения напрямую (режим плебисцитной, то есть прямой, демократии) либо через своих представителей, избранных в результате выборов при соблюдении особой процедуры открытая политическая конкуренция, равный доступ к СМИ и иным источникам информации, состязательность выборного процесса (режим репрезентативной демократии). Таким образом, по мнению Е. Альбац, «суверенная демократия» это в буквальном переводе не что иное, как «народный суверенитет народа-суверена»23. В свою очередь, В. Рыжков полагает, что противопоставление суверенитета и демократии —это «раздвоение целого». Согласно его интерпретации, понятие суверенитета было введено в политическую и правовую мысль французом Жаном Боденом во второй половине XVI в. в его «Шести книгах о государстве», где он дал свою знаменитую дефиницию государства как «основанного на праве управления суверенной властью многими семьями и их имуществом». В. Рыжков подчеркивает, что в данном случае важны все элементы данного определения. «Основанное на праве» подчеркивает правовой аналогию разбойников, отказывая ние» значит «не-владение» на правах собственности, отделяющее правовое государство от «вотчин» и «деспотий», в которых государи не только управляли, но и владели как собственники всем в своем государстве, включая лю-*22 23 Альбац Е. Краткий курс имени В.Суркова // Ежедневный журнал. 2006. 22 ноября // http://www.ej.ru/?a=note&id=5419 |