Проверяемый текст
Матвиенко, Яна Юрьевна. Институционально-правовые модели легитимации суверенной демократии в современной России (Диссертация 2008)
[стр. 126]

различие между суверенитетом внешним независимостью государства и внутренним правом суверена самому решать любые вопросы внутреннего развития, как ему вздумается.
При этом, по мнению В.
Рыжкова, тенденции к ограничению государственного суверенитета в современном мире носят характер незначительных и обусловленных изъятий.
Таким образом, суверенитет остается общепризнанной основой современных государств, в том числе и России.

Основываясь на данных постулатах, В.
Рыжков полагает, что в соответствии с Конституцией России, единственным носителем суверенитета и источником власти в стране является многонациональный народ России, поэтому-де суверенитет не противоречит демократии, напротив, суверенитет это и есть демократия: «чем полнее демократия, тем полнее суверенитет».
Отсюда
В.
Рыжков делает вывод о том, что суверенитет и демократия получили в современной России совершенно искаженное толкование, и фактически призывает к восстанию против существующей власти.
По его словам, на место конституционного принципа народного суверенитета по надуманным причинам был поставлен неконституционный принцип «суверенной демократии», под которой подразумевается нечто прямо противоположное, а именно, ограничение демократии, политической конкуренции, стремление любой ценой сохранить у власти существующую властную группу.
«Ограничение демократических свобод граждан со стороны государственной власти можно сравнить с ограничением прав вотчинника со стороны его собственного приказчика.
Конституция квалифицирует подобное явление как государственное преступление, караемое по закону, узурпацию власти.
Из правильной трактовки понятия “суверенитет” вытекает и полное и неотменимое право народа на гражданское неповиновение власти,
126
[стр. 36]

¥ ♦ 4 * 4 % дей.
Не-владение ограничивает возможности государства вмешиваться вг л имущественные и семейные дела подданных, утверждая незыблемость прав частной жизни и частной собственности.
«Суверенная власть», согласно Ж.
Бодену, «есть абсолютная и посто■ янная* власть».
Суверен может передать на время и в определенных им пре* • \ делах эту власть тем, кому пожелает, но «в период их власти они не могуть называться Государями —суверенами, но только; хранителями и стражами этого могущества».
Отсюда следовал вывод о:том, что органы государствен-» А • » ной власти и даже власть диктаторов не имеют правсуверенной власти.r I В дальнейшем развитие теории государственного суверенитета сохранило f основы, заложенные Ж.
Боденом.
% Г.
Еллинекписал, что суверенная государственная власть означает власть, «не знающую над собой никакой высшей власти; она является поэтоV _ * му в то же время независимой и верховной властью.
Первый признак прояв> ляется преимущественно вовне, в сношениях суверенного государства с другими державами, второй во внутренних отношениях, по сравнению с входящими в состав государства лицами».
То есть Г.
Еллинек провел важное различие между суверенитетом внешним независимостью государства и внутренним —правом суверена самому решать любые вопросы внутреннего развития, как ему вздумается.
ограничению ственного суверенитета в современном мире носят характер незначительных и обусловленных изъятий.
Таким образом, суверенитет остается общепризнанной основой современных государств, в том числе и России.

Развивая эту мысль дальше, В: Рыжков пишет, что в соответствии с Конституцией России, единственным носителем суверенитета и источником власти в стране является многонациональный народ России, поэтому-де суверенитет не противоречит демократии, напротив, суверенитет —это и есть демократия: «чем полнее демократия, тем полнее суверенитет».
Отсюда


[стр.,37]

В.
Рыжков делает вывод о том, что суверенитет и демократия получили в современной России совершенно искаженное толкование, и фактически призывает к восстанию против существующей власти.
По его словам, на место конституционного принципа народного суверенитета по надуманным причинам был поставлен неконституционный принцип «суверенной демократии», под \ которой подразумевается нечто прямо противоположное, а именно, ограничение демократии, политической конкуренции, стремление любой ценой со-, хранить у власти существующую властную группу: «Ограничение демократических свобод граждан со стороны государственной власти можно сравнить с ограничением прав вотчинника со стороны его собственного приказчика.
Конституция квалифицирует подобное явление как государственное преступление, караемое по закону, —узурпацию власти.
Из правильной трактовки понятия “суверенитет” вытекает и полное и неотменимое право народа на гражданское неповиновение власти,
которая узурпирует его право суверена.
В конституции ФРГ для таких случаев прямо записано право народа на сопротивление.
Таким способом немцы извлекли уроки из страшных 30-х, когда нацисты узурпировали власть в стране и утащили Германию в самую страшную пропасть в ее истории.
В российской Конституции нет ничего подобного, но это не означает, что российский народ не имеет права на сопротивление неправовой власти.
Тем более это оправдано, если власть нарушает базовые права граждан —например, право на свободный и неограниченный доступ к информации.
Или ограничивает право граждан на выбор и выборы.
Или фальсифицирует итоги выборов.
В этом смысле то, что произошло на Украине или в Грузии, —не что иное, как восстановление народом-сувереном своих нарушенных прав.
И в этом смысле абсолютно и, бесспорно, конституционно...»24.
“ Рыжков В.
Россия и свобода: Суверенитет и демократия // Ведомости.
2005.
15 августа.

[Back]