властных отношений. Строилась новая Вселенная — антропоцентричная. Теоцетричный мир был отправлен в историю. 81а1е и есть властное измерение антропоцентричной европейской цивилизации последних четырех веков. В свою очередь, право на приватность религиозных убеждении и заблуждений стало основой современного конституционного права. Другими словами, суверенная (конституционная) государственная власть «рождается там и тогда, где и когда “религиозное” в социальном отношении становится относительным» . Таким образом, политическое (секуляризированное) обоснование принципов суверенности, верховенства государя в системе властных к * институтов и отношении, разграничение светской и духовной властей легли в основу формирования суверенитета государственной власти; идеи, принципиально отличающейся от социального опыта иных типов цивилизаций, где доминировали взаимосвязь, неразделенность религиозного и светского, властного и теологического, духовного и политического, где существовал синтез публично-властной и религиозно-приватной, частной организации отношении. Дальнейшая концептуальная идеи суверенитета связана как с развитием социально-философских воззрений, так и с юридической практикой, разворачивающейся в том или ином историческом контексте. Кроме того, доктринальные и институциональные основы суверенитета государственной власти оформляются и развиваются в конкретном национально-культурном пространстве, определяя легитимное воспроизводство государственной власти, режима и параметров ее функционирования, специфического порядка публично-правового взаимодействия. 52 Пивоваров Ю.С. Русская политическая традиция и современность. М., 2006. С. 12-13. 59 |
ной посредством «нейтрализации и секуляризации конфессиональных 3фронтов, т.е. детеологизации» . Данный социально-духовный и политичеК * скии кризис в западной цивилизации инициировался высокой политическои активностью католической церкви, изначально противостоявшей государству и являвшейся его крупным политическим оппонентом. Д.И. Нурумов отмечает по этому поводу: «Церкви постоянно приходилось бороться против светской власти. Наиболее типичным аргументом против нее стало отрицание естественного характера государственной власти, ее божественного происхождения. Но тот же аргумент использовали и светские правители, отстаивавшие свою суверенность, находя подчас аргументы 4 непосредственно в Священном Писании» . Именно идея суверенной власти формирует новые основы социальной и политико-правовой организации, новый принцип идентификации граждан, где религиозный фактор уступает место принципу национальногосударственному. Суверенная власть становится над всеми социальнополитическими и духовными силами, координирует их, разрешает конфликты и т.п. Религиозные основания социально-властного взаимодействия вытесняются из публично-правовой организации, становятся делом чаV / стным, приватным, не имеющим непосредственного отношения к властной организации. Справедливо в этом плане отмечает известный историк и политолог Ю.С. Пивоваров, что «религиозное как таковое вытеснялось из I сферы властных отношений. Строилась новая Вселенная —антропоцентричная. Теоцетричный мир был отправлен на свалку истории. 81а1:е и есть властное измерение антропоцентричнои европейской цивилизации последних четырех веков». В свою очередь, право на приватность религиозных убеждений и заблуждений «стало основой современного конституциШмитт К. Политическая теология. М., 2000. * Нурумов Д.И. Кризис западного мировосприятия и права человека // Пра во и политика. 2000. № 3. онного права». Другими словами, суверенная (конституционная) государственная власть «рождается там и тогда, где и когда “религиозное” в социальном отношении становится относительным» . Таким образом, политическое (секуляризированное) обоснование принципов суверенности, верховенства государя в системе властных институтов и отношений, разграничение светской и духовной властей легли в основу формирования суверенитета государственной власти; идеи, принципиально отличающейся от политико-правового опыта иных типов цивилизаций, где доминировали взаимосвязь, неразделенность религиозного и светского, властного и теологического, духовного и политического, где существовал синтез публично-властной и религиозно-приватной, частной организации отношений. Дальнейшая концептуальная эволюция категории «суверенитет» связана как с развитием политико-правового мышления, так и с конкретной политической и юридической практикой, разворачивающейся в том или ином историческом контексте. Кроме того, доктринальные и институциональные основы суверенитета государственной власти оформляются и развиваются в конкретном национально-культурном пространстве, определяя легитимное воспроизводство государственной власти, режима и параметров ее функционирования, специфического порядка публично-правового взаимодействия. Следовательно, суверенитет государственной власти предполагает единство источника и носителя государственной власти, которые в свою очередь отражают конфигурацию властных и общественных институтов, а также порядок их взаимодействия. Еще Г.В.Ф. Гегель отмечал, что «народ, взятый без своего монарха, и необходимо и непосредственно связанного именно с ним расчленения целого, есть бесформенная масса, которая Пивоваров Ю.С. Русская политическая традиция и современность. М., 2006. С. 12, 13. 16 |