|
Как справедливо заметил в этой связи Ю.М. Бородай: «Глубочайшая пропасть отделяет самые сложные формы зоологического стада от примитивнейших из всех известных типов архаической общины. Пропасть эта заключается в том непреложном факте, что там, где начинается человеческий род, кончается безраздельное господство так называемых «естественных» факторов. Любая стадная организация животных легко раскрывается как результат взаимодействия естественно-биологических механизмов; напротив, социальный организм, сколь бы архаичным он ни был, не поддается никакому пониманию с точки зрения естествознания» . Естественным регулятором взаимоотношений животных в стаде является инстинкт самосохранения. Этот инстинкт «привязывает» особь к стаду, а внутри стада тормозит проявление «эгоцентричных» вожделении отдельных животных (пищевых или половых), которым противостоят такие же вожделения других особей. Особое значение имеет в данном случае регулирование животной агрессии, на что обращает особое внимание А.П. Назаретян . На этом этапе признается власть сильнейшего, т.е. того, кто1 мышление, язык и т.п.). Однако обнаружение в животном мире явлений, внешне подобных или исторически непосредственно-предшествующих общественным образованиям, которые принимаются за отличительные признаки социального, заставляет вновь и вновь возвращаться к понятию социального как такового. Вопрос историко-генетический, таким образом, рано или поздно переходит в вопрос теоретико-дефинитивный, общеметодологический: что такое общественно-человеческое в целом, в уже ставшем и развитом виде» (Дробницкий О.Г. Природа и границы сферы общественного бытия человека // Проблема человека в современной философии. М., 1969. С. 191). 1Бородай Ю.М. От фантазии к реальности (происхождение нравственности). М.,1995. * ф С. 126; Он же. Эротика смерть табу: трагедия человеческого сознания. М., 1996. С. 97. 2 См.: Назаретян А.П. Агрессия, мораль и кризисы в развитии мировой культуры. (Синергетика исторического прогресса): Курс лекций. Изд. 2. М., 1996. |
Появление социальных норм связано с формированием социальной организации у человека . В этой связи следует отметить, что значительное время в своей истории люди существовали в условиях первобытного стада. Естественным регулятором взаимоотношений людей в первобытном стаде являлся инстинкт самосохранения. Этот инстинкт привязывает особь к стаду, а внутри стада тормозит проявление эгоцентричных вожделений отдельных животных (пищевых или половых), которым противостоят такие же вожделения других особей. Особое значение имеет в данном случае регулирование животной агрессии2. На этом этапе признается власть сильнейшего, т.е. того, кто 1 Здесь необходимо затронуть весьма важную для социальной науки проблему соотношения социального и естественного начал. О.Г. Дробницкий указывает в этой связи, что «проблема соотношения естественного и общественного выступает в двух главных аспектах. Историка в первую очередь интересует генетическая временная граница между природным и социальным, тот исторический момент в процессе становления человека, когда антропоид становится общественным существом, а так же дальнейший прогресс выделения человека из мира органической природы, результирующийся в построении общественной реальности со специфическими законами. Данный вопрос предполагает четкое определение признаков собственно социального (орудийно-производственная деятельность, коллективные формы жизни с разделением функций между индивидами, мышление, язык и т.п.). Однако обнаружение в животном мире явлений, внешне подобных или исторически непосредственно-предшествующих общественным образованиям, которые принимаются за отличительные признаки социального, заставляет вновь и вновь возвращаться к понятию социального как такового. Вопрос историко-генетический, таким образом, рано или поздно переходит в вопрос теоретико-дефинитивный, общеметодологический: что такое общественно-человеческое в целом, в уже ставшем и развитом виде» (Дробницкий О.Г. Природа и границы сферы общественного бытия человека // Проблема человека в современной философии. М., 1969. С. 191). 2 См.: Назаретян А.П. Агрессия, мораль и кризисы в развитии мировой культуры. (Синергетика исторического прогресса): Курс лекций. Изд. 2. М., 1996. наилучшем образом биологически приспособлен к окружающей естественной среде. Власть сильного признается всем животным стадом1. Но с тех пор, как человек начал систематически использовать, а затем и производить орудия, стала складываться беспрецедентная ситуация. Они унаследовали естественную агрессивность своих животных предков, для регулирования которой природных механизмов оказалось уже недостаточно. Прежде всего, искусственные средства нападения существенно превзошли естественные средства защиты. В результате гоминид оказался беззащитным против внезапной агрессии со стороны сородича. Тем самым было нарушено биологическое равновесие между «вооруженностью» и «естественной моралью» (по терминологии К. Лоренца), и это не могло пройти безнаказанно . «Они должны были либо пасть жертвой чрезмерно развившегося инструментального интеллекта, либо выработать качественно новые, неизвестные природе средства сдерживания... Наши полуживотные предшественники в целом, как вид, сумели принять «исторический вызов», сформировав искусственные регуляторы отношений и тем самым образовав зачаточные формы качественно нового феномена в истории земли, а может о быть и метагалактики феномена культуры» . Результатом «ответом» на «вызов» истории является появление первых правил поведения, носящих надбиологический характер. Собственно это и есть определяющий момент возникновения человека. И несмотря на то, 1 Здесь и далее мы апеллируем к материалу, использованному Л.И. Честновым в целях обоснования некоторых интересных идей связанных с нормативной регуляцией социальных отношений в древнем обществе. (Подробно см.: Честнов Л.И. Возникновение древнейших социальных норм первичной формы права // Проблемы теории права и государства: Курс лекций / Под ред. В.П. Сальникова. СПб., 1999). 2 См.: Честнов Л.И. Возникновение древнейших социальных норм первичной формы нрава. С. 37. 3 Назаретян А.П. Агрессия, мораль и кризисы в развитии мировой культуры. (Синергетика исторического прогресса): Курс лекций. Изд. 2. М., 1996. С. 40. |