|
соответствии с настоящей статьей меры, в разумные сроки не установлено, то применяется российское право. Здесь уместно вспомнить замечание И.С. Перетерского и С.Б. Крылова: «В таком случае возникает вопрос: как должен поступить суд, если, несмотря на все принятые меры, ему не удалось установить содержания иностранного права. Единственным исходом тогда является применение местного права. Этот вывод не является следствием какой-либо презумпции о тождестве иностранного права со своим правом. Такая «презумпция» явилась бы просто нелепостью, если бы речь шла о применении, напри.мер, иностранного права в советском суде» . Как верно подмечает Тимохов Ю.А., в свете значительного сокращения политико-идеологической составляющей в нашем законодательстве и судебной практике приведенная цитата несколько утратила свою актуальность, но по сути, остается верной, ибо, действительно, применение российского права вместо иностранного, содержание которого не удалось установить, обусловлено не презумпцией их тождества, а специальной нормой, закрепленной в законодательстве . Как видим, советское и российское законодательство сходным образом решили вопрос о том, право какого государства применяется в ситуации, когда л не удается установить содержание норм иностранного права. При этом российский законодатель более детально регулирует такую ситуацию, нежели советский, предусматривая, что соответствующие меры должны быть предприняты «в разухмные сроки». Так, Розенберг М.Г. обращает внимание на термин «разумные сроки», используемый в рассматриваемой норме. По его мнению, этот термин позволяет сделать вывод о том, что относительно категории споров, для разрешения которых необходимо устанавливать содержание норм иностранного права, законом предусмотрено изъятие из правила о сроках рассмотрения дел и принятия решения судом первой инстанции (ст. 152 1Перетерский И.С., Крылов С.Б. Международное частное право. М.: Изд-во Юрид. лит., 1959. С.54. 2Тимохов Ю.А. Иностранное право в судебной практике. М.: Волтере Клувер 2004. С.1 17. |
или "основы" ("reasons") права, так как судья не может отказать в разрешении спора из-за отсутствия информации о применимом праве *(171). Американские специалисты приходят к выводу о том, что если в ходе судебного процесса в США сторона не заявляет о применении иностранного права или не может его доказать, то суд может применить право суда *(172). Р. Фентиман также называет "вспомогательные виды решений" Х. Шака в числе способов разрешения дела при невозможности установления содержания иностранного права. Вместе с тем Р. Фентиман указывает еще на один способ, а именно сравнительно-правовой, квалифицируя его как новеллу в системе указанных способов *(173). Что касается английского судопроизводства, то при невозможности установления содержания иностранного законодательства, суд, как уже отмечалось, вправе отказать в иске. Вместе с тем в Англии в течение многих лет признается право судов по собственной инициативе признать подлежащим применению иностранное законодательство и установить его содержание даже вопреки мнению сторон. Кроме того, при недоказанности иностранного права английский суд может применить и свое национальное право. Вообще, в английской юрисдикции существует презумпция аналогичности английского и иностранного права. Такая презумпция, однако, ограничена теми случаями, когда применение иностранного права не является обязательным. Кроме того, идея о возможности исходить из идентичности английского и иностранного права всегда принималась только с оговорками. К тому же имеются "аномальные" случаи, когда суд не признавал, что иностранное право совпадает с английским. Эта презумпция дает возможность истцу, формально применяющему иностранное право, бездоказательно утверждать, что иностранное право совпадает с английским. В этом случае ответчик может либо согласиться с истцом, либо доказать иное. В свою очередь истец, конечно, тоже может доказать совпадение английского и иностранного права. Это используется в тактических целях, например чтобы затянуть процесс. Советский и российский законодатели также не оставили без внимания эту проблему. Согласно п. 3 ст. 157 Основ ГЗ, если содержание норм иностранного права, несмотря на предпринятые в соответствии с настоящей статьей меры, не установлено, применяется советское право. Ныне действующий ГК в п. 3 ст. 1191 предусматривает, что если содержание норм иностранного права, несмотря на предпринятые в соответствии с настоящей статьей меры, в разумные сроки не установлено, то применяется российское право. Здесь уместно вспомнить замечание И.С. Перетерского и С.Б. Крылова: "В таком случае возникает вопрос: как должен поступить суд, если, несмотря на все принятые меры, ему не удалось установить содержания иностранного права. Единственным исходом тогда является применение местного права. Этот вывод не является следствием какойлибо презумпции о тождестве иностранного права со своим правом. Такая "презумпция" явилась бы просто нелепостью, если бы речь шла о применении, например, иностранного права в советском суде" *(174). В свете значительного сокращения политико-идеологической составляющей в нашем законодательстве и судебной практике приведенная цитата несколько утратила свою актуальность, но по сути остается верной, ибо, действительно, применение российского права вместо иностранного, содержание которого не удалось установить, обусловлено не презумпцией их тождества, а специальной нормой, закрепленной в законодательстве. Как видим, советское и российское законодательство сходным образом решили вопрос о том, право какого государства применяется в ситуации, когда не удается установить содержание норм иностранного права. При этом российский законодатель более детально регулирует такую ситуацию, предусматривая, что соответствующие меры должны быть предприняты в разумные сроки. Как отмечается в российской юридической литературе, данный подход к решению проблемы характерен для современной мировой практики и соответствующие нормы предусмотрены в законодательстве по международному частному праву многих стран *(175). Нормы, содержащиеся в п. 3 ст. 1191 ГК, уже подвергнуты определенному правовому анализу в отечественной юридической литературе. М.Г. Розенберг обращает внимание на термин "разумные сроки", используемый в рассматриваемой норме. По его мнению, этот термин позволяет сделать вывод о том, что относительно категории споров, для разрешения которых необходимо устанавливать содержание норм иностранного права, законом предусмотрено изъятие из правила о сроках рассмотрения дел и принятия решения судом первой инстанции (ст. 152 АПК и ст. 154 ГПК). Кроме того, он отмечает, что в правоприменительной практике российских судов использование правила, предусмотренного п. 3 ст. 1191 ГК, допускается лишь в исключительных случаях. М.Г. Розенберг предлагает различать ситуации, когда применимое право определено соглашением сторон и когда оно определено судом с использованием коллизионных норм при отсутствии соглашения сторон. В первом случае суд мог бы поставить перед сторонами вопрос об изменении их соглашения, а не применять вопреки их соглашению нормы российского права *(176). Во втором случае имеются серьезные причины для обращения к иным коллизионным нормам в целях определения другого применимого права, как это предусмотрено в законодательстве ряда зарубежных стран, например Италии *(177). Другой комментатор указанной нормы считает, что в случаях, когда суд не в состоянии установить соответствующую норму конкретного иностранного права, он мог бы попытаться обратиться к родственной правовой системе (например, если обе системы иностранного права принадлежат к правовой "семье" англо-американского общего права) *(178). Думается, что с приведенными комментариями в определенной части можно согласиться. Действительно, наличие в законе термина "разумные сроки" позволяет с полным основанием утверждать, что относительно такой категории споров, для разрешения которых необходимо устанавливать |