|
созданное в соответствии с законодательством Австрийской Республики и имеющее свое местонахождение на территории Австрийской Республики» (ст. 1). Как уже отмечалось, коллизионные нормы в отношении права, применимого при разрешении споров между инвестором и государством, на территории которого осуществлены инвестиции, содержатся в двусторонних соглашениях о поощрений и взаимной защите капиталовложений. К их числу относятся соглашения России с Австрией, Люксембургом, Испанией и др. Многосторонние международные договоры с участием России также включают коллизионные нормы. Например, в Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 1993г.), участниками которой являются Белоруссия, Казахстан, Узбекистан, Россия, Таджикистан, Армения, Украина, Киргизия, Молдова, Азербайджан, Грузия, Туркмения, имеются коллизионные нормы, на основании которых определяются, в частности, правоспособность и дееспособность физических и юридических лиц (ст.23), права и обязанности по сделке (ст.41) и др. Другое многостороннее международное соглашение с участием Армении, Белоруссии, Казахстана, Кыргызстана, Молдовы, России, Таджикистана и Украины, а именно Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (Киев, 1992г.), также содержит коллизионные нормы. На их основании устанавливаются гражданская правоспособность и дееспособность юридических лиц и предпринимателей, возникновение и прекращение права собственности или иного вещного права на имущество, форма сделки, права и обязанности сторон по сделке (ст. 11). Эти нормы нередко применяются в практике арбитражных судов, несмотря на встречающееся в литературе критичное мнение, что коллизионные нормы указанной конвенции «законсервировали» практику, которая уже давно не отвечает современным тенденциям» . Эти соглашения продолжают 1Международное частное право/ под ред. Г.К. Дмитриевой. М., 2000. С 358., Бардина М.П. Определение права, применимого к существу спора, в практике МКАС // Актуальные вопросы международного коммерческого арбитража. М.: Спарк, 2002. С. 31. |
Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в своем Обзоре практики рассмотрения споров по делам с участием иностранных лиц, рассмотренных арбитражными судами после 1 июля 1995 г. (Информационное письмо от 25 декабря 1996 г. N 10), следующим образом сформулировал общее правило, на соблюдение которого должны ориентироваться арбитражные суды в своей практике: "Арбитражный суд при рассмотрении спора, вытекающего из внешнеэкономической сделки, принимает меры к установлению применимого права на основе международного договора, если стороны при заключении контракта не подчинили сделку определенному правопорядку" (п. 8) *(12). Международный договор служит основанием для применения иностранного права в тех случаях, когда содержащиеся в международном договоре коллизионные нормы указывают на такое применение с учетом конкретных обстоятельств. Коллизионные нормы содержатся во многих международных договорах, например в двустороннем Договоре между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 декабря 1992 г. Указанный договор включает коллизионные нормы, на основании которых должны определяться: правоспособность и дееспособность физических и юридических лиц (ст. 22); право собственности на недвижимое имущество, транспортные средства, подлежащие внесению в государственные реестры, возникновение и прекращение права собственности или иного вещного права на имущество (ст. 38); форма сделок, в том числе с недвижимым имуществом и правами на него (ст. 39), и др. Коллизионные нормы имеются также в двусторонних договорах о правовой помощи, заключенных Россией с Болгарией, Вьетнамом, Грузией, КНДР, Киргизией, Латвией, Молдовой, Монголией, Эстонией *(13). В Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров*14 предусматривается, что вопросы, относящиеся к предмету регулирования этой Конвенции, но в ней не разрешенные, подлежат разрешению в соответствии с общими принципами, на которых она основана, а при отсутствии таких принципов в соответствии с правом, применимым в силу норм международного частного права (п. 2 ст. 7). Следует заметить, что для целей определения статуса лиц международные договоры могут предусматривать не только коллизионные нормы, но и нормы, прямо устанавливающие порядок такого определения. На это указано в вышеупомянутом "Обзоре практики рассмотрения споров по делам с участием иностранных лиц, рассмотренных арбитражными судами после 1 июля 1995 г.". В качестве примера такого международного договора в Обзоре названо Соглашение 1990 г. между СССР и Австрийской Республикой о содействии осуществлению и взаимной защите капиталовложений. В нем как австрийское определяется "любое физическое лицо, имеющее гражданство Австрийской Республики, и любое юридическое лицо или товарищество торгового права, основанное на объединении лиц, созданное в соответствии с законодательством Австрийской Республики и имеющее свое местонахождение на территории Австрийской Республики" (ст. 1). Как уже отмечалось, коллизионные нормы в отношении права, применимого при разрешении споров между инвестором и государством, на территории которого осуществлены инвестиции, содержатся в двусторонних соглашениях о поощрении и взаимной защите капиталовложений. К их числу относятся соглашения России с Австрией, Люксембургом, Испанией и др *(15). Многосторонние международные договоры с участием России также включают коллизионные нормы. Например, в Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 1993 г.), участниками которой являются Белоруссия, Казахстан, Узбекистан, Россия, Таджикистан, Армения, Украина, Киргизия, Молдова, Азербайджан, Грузия, Туркмения, имеются коллизионные нормы, на основании которых определяются, в частности, правоспособность и дееспособность физических и юридических лиц (ст. 23), права и обязанности по сделке (ст. 41) и др. Другое многостороннее международное соглашение с участием Армении, Белоруссии, Казахстана, Кыргызстана, Молдовы, России, Таджикистана и Украины, а именно Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (Киев, 1992 г.), также содержит коллизионные нормы. На их основании устанавливаются гражданская правоспособность и дееспособность юридических лиц и предпринимателей, возникновение и прекращение права собственности или иного вещного права на имущество, форма сделки, права и обязанности сторон по сделке (ст. 11). Эти нормы нередко применяются в практике арбитражных судов. Например, в постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа от 22 февраля 1999 г. по делу N КГ-А40/189-99 указано следующее. Нижестоящий суд не учел, что истец не является российским юридическим лицом, и не определил его правоспособность по белорусскому законодательству. В соответствии со ст. 11 "а" Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, подписанного правительствами государств участников СНГ 20 марта 1992 г. в Киеве, гражданская правоспособность и дееспособность юридических лиц и предпринимателей определяется по законодательству государства участника Содружества Независимых Государств, на территории которого учреждено юридическое лицо. Не изучив правоспособности истца и его органов, суд не дал правовой оценки заключенной сделке с точки зрения соответствия ее закону. Суд не проанализировал законодательство Республики Беларусь об обществах с ограниченной ответственностью и не указал, был ли соблюден установленный в Белоруссии порядок для отчуждения ценных бумаг, находящихся в уставном капитале. Федеральный арбитражный суд Московского округа в своем постановлении от 20 ноября 2000 г. по делу N КГ-А40/5259-00 указал, что договор цессии, а также дополнение и изменение к нему были заключены между юридическими лицами Казахстана, на его территории и в соответствии со ст. 339-347, 353 Гражданского кодекса Республики |