|
ж » дательства. Кроме того, суд отметил, что в соответствии с пунктом «е» ст. 11 Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (Киев, 1992г.), участниками которого являются Россия и Казахстан, права и обязанности сторон по сделке определяются по законодательству места ее совершения . В Обзоре судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц дается такой пример применения иностранного права при разрешении спора, возникшего из деликта. Белорусское акционерное общество обратилось в арбитражный суд РФ к российской организации с иском о возмещении вреда, причиненного легковому автомобилю. Истец требовал возмещения ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного 177 происшествия, в размере затрат на ремонт автомобиля. Исковые требования истец основывал на нормах, содержащихся в Гражданском кодексе Российской Федерации. При рассмотрении спора о возмещении вреда арбитражный суд учитывал следующие обстоятельства: обязательства о возмещении вреда возникли из внедоговорных отношений между участниками, предприятия которых находятся в разных государствах, то есть таких отношении, которые можно охарактеризовать как внешнеэкономические в сфере хозяйственной деятельности. Российская Федерация и Республика Беларусь являются участниками Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (1992), в котором имеются а коллизионные нормы о порядке определения прав и обязанностей сторон по ч обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда; согласно пункту «ж» ст. 11 Соглашения «права и обязанности сторон по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, определяются по законодательству государства, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда». Дорожно-транспортное происшествие произошло в Республике Беларусь, что определило выбор белорусского права в качестве применимого 1 См: Тимохов Ю.А. Иностранное право в судебной практике. —М.: Волтере Клувер, 2004. С.6-7. 2Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1998. №4. |
Австрийской Республики" (ст. 1). Как уже отмечалось, коллизионные нормы в отношении права, применимого при разрешении споров между инвестором и государством, на территории которого осуществлены инвестиции, содержатся в двусторонних соглашениях о поощрении и взаимной защите капиталовложений. К их числу относятся соглашения России с Австрией, Люксембургом, Испанией и др *(15). Многосторонние международные договоры с участием России также включают коллизионные нормы. Например, в Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 1993 г.), участниками которой являются Белоруссия, Казахстан, Узбекистан, Россия, Таджикистан, Армения, Украина, Киргизия, Молдова, Азербайджан, Грузия, Туркмения, имеются коллизионные нормы, на основании которых определяются, в частности, правоспособность и дееспособность физических и юридических лиц (ст. 23), права и обязанности по сделке (ст. 41) и др. Другое многостороннее международное соглашение с участием Армении, Белоруссии, Казахстана, Кыргызстана, Молдовы, России, Таджикистана и Украины, а именно Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (Киев, 1992 г.), также содержит коллизионные нормы. На их основании устанавливаются гражданская правоспособность и дееспособность юридических лиц и предпринимателей, возникновение и прекращение права собственности или иного вещного права на имущество, форма сделки, права и обязанности сторон по сделке (ст. 11). Эти нормы нередко применяются в практике арбитражных судов. Например, в постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа от 22 февраля 1999 г. по делу N КГ-А40/189-99 указано следующее. Нижестоящий суд не учел, что истец не является российским юридическим лицом, и не определил его правоспособность по белорусскому законодательству. В соответствии со ст. 11 "а" Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, подписанного правительствами государств участников СНГ 20 марта 1992 г. в Киеве, гражданская правоспособность и дееспособность юридических лиц и предпринимателей определяется по законодательству государства участника Содружества Независимых Государств, на территории которого учреждено юридическое лицо. Не изучив правоспособности истца и его органов, суд не дал правовой оценки заключенной сделке с точки зрения соответствия ее закону. Суд не проанализировал законодательство Республики Беларусь об обществах с ограниченной ответственностью и не указал, был ли соблюден установленный в Белоруссии порядок для отчуждения ценных бумаг, находящихся в уставном капитале. Федеральный арбитражный суд Московского округа в своем постановлении от 20 ноября 2000 г. по делу N КГ-А40/5259-00 указал, что договор цессии, а также дополнение и изменение к нему были заключены между юридическими лицами Казахстана, на его территории и в соответствии со ст. 339-347, 353 Гражданского кодекса Республики Казахстан. В указанном договоре стороны, в соответствии с его п. 3.4, условились руководствоваться действующим законодательством Республики Казахстан. В связи с изложенным суды первой и апелляционной инстанций необоснованно применили к данной сделке уступки требования нормы российского законодательства. Кроме того, суд отметил, что в соответствии с пунктом "е" ст. 11 Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (Киев, 1992 г.), участниками которого являются Россия и Казахстан, права и обязанности сторон по сделке определяются по законодательству места ее совершения. В Обзоре судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц *(16) дается такой пример применения иностранного права при разрешения спора, возникшего из деликта. Белорусское акционерное общество обратилось в арбитражный суд РФ к российской организации с иском о возмещении вреда, причиненного легковому автомобилю. Истец требовал возмещения ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия, в размере затрат на ремонт автомобиля. Исковые требования истец основывал на нормах, содержащихся в Гражданском кодексе Российской Федерации. При рассмотрении спора о возмещении вреда арбитражный суд учитывал следующие обстоятельства: обязательства о возмещении вреда возникли из внедоговорных отношений между участниками, предприятия которых находятся в разных государствах, то есть таких отношений, которые можно охарактеризовать как внешнеэкономические в сфере хозяйственной деятельности; Российская Федерация и Республика Беларусь являются участниками Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (1992), в котором имеются коллизионные нормы о порядке определения прав и обязанностей сторон по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда; согласно пункту "ж" ст. 11 Соглашения "права и обязанности сторон по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, определяются по законодательству государства, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда". Дорожно-транспортное происшествие произошло в Республике Беларусь, что определило выбор белорусского права в качестве применимого судом. Арбитражный суд при разрешении данного спора выбрал применимое право на основе коллизионной нормы, содержащейся в международном договоре Соглашении 1992 г. 3. Применение иностранного права в случаях, предусмотренных коллизионными нормами Основной массив коллизионных норм содержится в части третьей ГК, в разделе VI "Международное частное право" *(17): гл. 66 "Общие положения", гл. 67 "Право, подлежащее применению при определении решений в связи со следующими вопросами: окончательность решения, независимость суда, персональная (территориальная) юрисдикция и др *(50). Тот же автор обращает внимание на то, что вопросы иностранного права возникают на стадии признания и приведения в исполнение в США иностранных судебных решений в связи со следующими вопросами: окончательность решения, независимость суда, персональная (территориальная) юрисдикция и др *(51). Необходимость обращения к иностранному праву возникает и во многих иных ситуациях. Даже сами заголовки статей, содержащихся в гл. 68 ГК "Право, подлежащее применению к имущественным и личным неимущественным отношениям", дают представление о том, в каких случаях иностранное право может оказаться применимым. В качестве примера можно указать на ст. 1219 "Право, подлежащее применению к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда", ст. 1223 "Право, подлежащее применению к обязательствам, возникающим вследствие неосновательного обогащения" и др. В судебной практике встречаются случаи соответствующего применения иностранного права. В ранее упомянутом Обзоре судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц дается следующий пример применения иностранного права при разрешении спора, возникшего из неосновательного обогащения. Российское акционерное общество обратилось в Арбитражный суд Российской Федерации с иском к рижской фирме о взыскании с нее незаконно полученных финансовых средств. Основанием иска явился факт ошибочного зачисления денежных средств на счет рижской фирмы, имеющей филиал в России. До обращения в суд истец обратился к ней с просьбой о возврате незаконно полученных средств. Рижская фирма на запросы не ответила и деньги не возвратила. При разрешении данного спора суд принял во внимание то, что спор возник из внедоговорных отношений между сторонами, предприятия которых находятся в разных государствах, т.е. эти отношения можно охарактеризовать как внешнеэкономические. Результатом этих отношений явилось неосновательное обогащение одной из сторон, имевшее место в Латвии. Порядок определения применимого права при неосновательном обогащении предусмотрен коллизионными нормами российского законодательства. Статьей 168 Основ ГЗ предусмотрено, что при неосновательном обогащении применяется право страны, где обогащение имело место. В данном случае при разрешении спора по существу в российском суде согласно российской коллизионной норме надлежало применять нормы латвийского гражданского законодательства (п. 9). Другой пример из практики Федерального арбитражного суда Московского округа. Предметом рассмотрения указанного суда явился иск ЗАО "Аскери-АССА" к ЗАО "ПрайсВотерхаусКуперс Аудит" о прекращении нарушения авторских прав истца на русский перевод Тарусина В.И. литературного произведения "Международные стандарты финансовой |