|
организация, не являющаяся юридическим лицом, гражданская правоспособность которой определяется в соответствии с законодательством государства, где она учреждена, и которая вправе в соответствии с законодательством указанного государства осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации; иностранный гражданин, гражданская правоспособность и дееспособность которого определяются в соответствии с законодательством государства его гражданства и который вправе в соответствии с законодательством указанного государства осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации (ст. 2). Таким образом, указанный закон также ориентирует на то, чтобы личным законом организаций признавалось законодательство места их учреждения, а личным законом граждан — законодательство страны, гражданство которой он имеет. Это верно по Российскому законодательству, в других же странах применяются иные критерии. Ранее те же вопросы регулировались нормами ст. 160 «Правоспособность и дееспособность иностранных граждан и лиц без гражданства» и ст. 161 «Правоспособность иностранных юридических лиц» Основ ГЗ. Судебная практика дает немало примеров применения указанных норм. Как отмечается в Обзоре практики рассмотрения споров по делам с участием иностранных лиц, рассмотренных арбитражными судами после 1 июля 1995 г., юридический статус иностранного лица подтверждается выпиской из торгового реестра страны происхождения или иного эквивалентного доказательства юридического статуса иностранного лица в соответствии с законодательством страны его местонахождения, гражданства или постоянного местожительства. Если вопрос о статусе иностранного лица не исследован в процессе судебного производства, то это неминуемо влечет за собой пересмотр судебного решения. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в постановлении от 17 сентября 1996г. № 911/96 указал следующее. Согласно ст. 161 Основ ГЗ гражданская правоспособность иностранного юридического лица |
Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в своем Обзоре практики рассмотрения споров по делам с участием иностранных лиц, рассмотренных арбитражными судами после 1 июля 1995 г. (Информационное письмо от 25 декабря 1996 г. N 10), следующим образом сформулировал общее правило, на соблюдение которого должны ориентироваться арбитражные суды в своей практике: "Арбитражный суд при рассмотрении спора, вытекающего из внешнеэкономической сделки, принимает меры к установлению применимого права на основе международного договора, если стороны при заключении контракта не подчинили сделку определенному правопорядку" (п. 8) *(12). Международный договор служит основанием для применения иностранного права в тех случаях, когда содержащиеся в международном договоре коллизионные нормы указывают на такое применение с учетом конкретных обстоятельств. Коллизионные нормы содержатся во многих международных договорах, например в двустороннем Договоре между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 декабря 1992 г. Указанный договор включает коллизионные нормы, на основании которых должны определяться: правоспособность и дееспособность физических и юридических лиц (ст. 22); право собственности на недвижимое имущество, транспортные средства, подлежащие внесению в государственные реестры, возникновение и прекращение права собственности или иного вещного права на имущество (ст. 38); форма сделок, в том числе с недвижимым имуществом и правами на него (ст. 39), и др. Коллизионные нормы имеются также в двусторонних договорах о правовой помощи, заключенных Россией с Болгарией, Вьетнамом, Грузией, КНДР, Киргизией, Латвией, Молдовой, Монголией, Эстонией *(13). В Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров*14 предусматривается, что вопросы, относящиеся к предмету регулирования этой Конвенции, но в ней не разрешенные, подлежат разрешению в соответствии с общими принципами, на которых она основана, а при отсутствии таких принципов в соответствии с правом, применимым в силу норм международного частного права (п. 2 ст. 7). Следует заметить, что для целей определения статуса лиц международные договоры могут предусматривать не только коллизионные нормы, но и нормы, прямо устанавливающие порядок такого определения. На это указано в вышеупомянутом "Обзоре практики рассмотрения споров по делам с участием иностранных лиц, рассмотренных арбитражными судами после 1 июля 1995 г.". В качестве примера такого международного договора в Обзоре названо Соглашение 1990 г. между СССР и Австрийской Республикой о содействии осуществлению и взаимной защите капиталовложений. В нем как австрийское определяется "любое физическое лицо, имеющее гражданство Австрийской Республики, и любое юридическое лицо или товарищество торгового права, основанное на объединении лиц, созданное в соответствии с законодательством Австрийской Республики и имеющее свое местонахождение на территории принятия на себя гражданских обязанностей; 7) внутренних отношений, в том числе отношений юридического лица с его участниками; 8) способности юридического лица отвечать по своим обязательствам (п. 2 ст. 1202 ГК). Следует отметить, что согласно Федеральному закону РФ "Об иностранных инвестициях в Российской Федерации" от 9 июля 1999 г. N 160-ФЗ иностранный инвестор определяется, в частности, как: иностранное юридическое лицо, гражданская правоспособность которого устанавливается в соответствии с законодательством государства, где оно учреждено, и которое вправе в соответствии с законодательством указанного государства осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации; иностранная организация, не являющаяся юридическим лицом, гражданская правоспособность которой определяется в соответствии с законодательством государства, где она учреждена, и которая вправе в соответствии с законодательством указанного государства осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации; иностранный гражданин, гражданская правоспособность и дееспособность которого определяются в соответствии с законодательством государства его гражданства и который вправе в соответствии с законодательством указанного государства осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации (ст. 2). Таким образом, указанный закон также ориентирует на то, чтобы личным законом организаций признавалось законодательство места их учреждения, а личным законом граждан законодательство страны, гражданство которой он имеет. Ранее те же вопросы регулировались нормами ст. 160 "Правоспособность и дееспособность иностранных граждан и лиц без гражданства" и ст. 161 "Правоспособность иностранных юридических лиц" Основ ГЗ. Судебная практика дает немало примеров применения указанных норм. Как отмечается в Обзоре практики рассмотрения споров по делам с участием иностранных лиц, рассмотренных арбитражными судами после 1 июля 1995 г., юридический статус иностранного лица подтверждается выпиской из торгового реестра страны происхождения или иного эквивалентного доказательства юридического статуса иностранного лица в соответствии с законодательством страны его местонахождения, гражданства или постоянного местожительства. Если вопрос о статусе иностранного лица не исследован, то это неминуемо влечет за собой пересмотр судебного решения. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в постановлении от 17 сентября 1996 г. N 911/96 указал следующее. Согласно ст. 161 Основ ГЗ гражданская правоспособность иностранного юридического лица определяется по праву страны, где оно учреждено. Порядок представления процессуальных документов, идентифицирующих личность иностранного юридического лица, установлен Конвенцией по вопросам гражданского процесса от 1 марта 1954 г., Конвенцией, отменяющей требования легализации иностранных официальных иностранного права не на основании информации, полученной от "компетентных органов за границей", а с использованием сведений, поступивших от сторон и их адвокатов (выписок из учебной и научной литературы, извлечений из сборников законодательства, заключений (аффидевитов) адвокатов, практикующих в стране, право которой подлежит применению и т.п.), то применять вышеупомянутую Конвенцию нельзя, поскольку ее действие не распространяется на случаи использования такого рода документов. В связи с этим весьма спорным представляется вывод, содержащийся в вышеупомянутом постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа от 9 июля 2002 г. по делу N КГА40/4297-02: "...поскольку арбитражное процессуальное законодательство позволяет участвующим в деле лицам представлять документы, не только подтверждающие содержание соответствующих норм иностранного права с сопровождением нотариально заверенного перевода на русский язык, но и так называемый аффидевит, арбитражный суд может предложить истцу, ссылающемуся на определенное применение норм ГГУ и ГТУ, представить такой документ. Указанное доказательство со сведениями о содержании норм права соответствующего государства, в соответствии с принятым в нем толкованием и практикой применения, только тогда будет признано отвечающим требованиям ст. 56, 57, 60 АПК РФ, когда на нем проставлена отметка консульства государства, право которого подлежит применению, если он выдается на территории Российской Федерации, либо отметка о его легализации или апостиль, если он выдан на территории другого государства". Если в приведенном тексте под словом "аффидевит" имеется в виду заключение юриста, практикующего в стране, право которой подлежит применению, то нет оснований для требования его легализации или удостоверения посредством проставления апостиля, поскольку юрист не является органом или должностным лицом, подчиняющимся юрисдикции государства в смысле ст. 1 вышеупомянутой Конвенции. Необходимо учитывать, что суд может основываться только на текстах иностранных законов, переведенных на русский язык. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в Обзоре практики рассмотрения споров по делам с участием иностранных лиц, рассмотренных арбитражными судами после 1 июля 1995 г., указал, что арбитражный суд вправе принимать иностранные официальные документы только в том случае, если они сопровождены заверенным переводом на русский язык. При этом в обзоре сделана ссылка на арбитражное процессуальное законодательство, согласно которому судопроизводство в арбитражном суде ведется на русском языке. Последнее требование относится и к представляемым в арбитражный суд письменным доказательствам. В том случае, если письменные доказательства представляются на иностранном языке, к ним должен прилагаться заверенный перевод на русский язык. Арбитражный суд, принявший письменные доказательства, содержащие сведения, имеющие значение для дела и оформленные в виде документов на иностранном языке, вправе предложить представить официальный перевод |