|
также подлежит праву, избранному сторонами, независимо от того, было ли это соглашение, с точки зрения избранного права, заключено правомерно или нет . Кстати сама постановка вопроса о праве, которому должно быть подчинено соглашение о применимом праве, является свидетельством особого характера такого рода соглашений. Думается было бы целесообразным учет в нашем законодательстве имеющегося зарубежного опыта в регулировании вопросов, связанных с недействительностью как основных договоров, так и соглашений о применимом праве, с тем чтобы устранить пробелы, оставшиеся после принятия третьей части ГКРФ. А именно диссертантом предлагается внести дополнительно в ст. 1215 ГКРФ часть 2, изложив ее в следующей редакции: «Существование и * действительность контракта или любого его условия определяются по праву, которое явилось бы применимым в силу ст. 1210-1214,1216 ГК РФ, как если бы этот контракт или его условие являлись действительными». Проведенный анализ позволяет сделать вывод относительно правовой природы соглашения о выборе права, подлежащего применению. Такое соглашение представляет собой особую гражданско-правовую сделку, специфика которой проявляется в том, что при ее заключении стороны не преследуют цель непосредственного установления, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей, а лишь выбирают ту правовую систему, которая наряду с основным договором будет регулировать права и обязанности сторон по этому договору, а также иные элементы его обязательственного статута и на основе которой, будут разрешаться споры между сторонами. В этой связи очевиден вспомогательный характер такого соглашения по отношению к основному договору. III) Рассматривая вопрос о применении иностранного права при отсутствии соглашения сторон о выборе права, необходимо отметить, что исходным правилом российского международного частного права, 1Кох X., Магнус У., Винклер фон Моренфельс П. Международное частное право исравнительное правоведение. М., 2001. |
недействительности договора должны определяться на основе того применимого права, соглашение о котором является частью текста этого же договора, как если бы он являлся действительным. Однако соглашение о выборе подлежащего применению права, как уже отмечалось, может быть достигнуто не только при подписании основного договора, но и впоследствии, вплоть до стадии судебного разбирательства. Поэтому ссылка в ст. 1215 ГК на ст. 1210 ГК может быть истолкована в том смысле, что имеются в виду лишь случаи, когда соглашение о применимом праве не является частью текста основного договора, признанного недействительным. При такой трактовке ст. 1215 ГК проблема сохраняется. Следует отметить, что в международных договорах и зарубежном законодательстве имеются способы преодоления подобной проблемы. Так, Конвенция Европейского Союза о праве, применимом к договорным обязательствам (Рим, 1980 г.), содержит положения о существовании и действительности соглашений о применимом праве. Кроме того, она предусматривает, что существование и действительность контракта или любого его условия определяются по праву, которое явилось бы применимым в силу указанной Конвенции, как если бы этот контракт или его условие являлись действительными (п. 1 ст. 8). Комментируя положение п. 1 ст. 8 Конвенции, члены рабочей группы по подготовке ее проекта отмечали, что оно направлено на преодоление порочного круга в аргументации, когда утверждается, что даже при наличии соглашения о применимом праве никакое право не может быть признано таковым до тех пор, пока контракт не признан действительным. Комментаторы Конвенции подчеркивают, что стороны вольны выбирать применимое право, в частности, посредством включения соответствующих положений в контракт даже в условиях, когда еще не решен вопрос о действительности этого контракта. По их образному выражению, стороны способны "вытащить самих себя за ремешки собственных ботинок" *(47). В ст. 27 и 31 Вводного закона к Германскому гражданскому уложению по существу повторяются положения вышеуказанной Конвенции по рассматриваемому вопросу. Немецкие исследователи отмечают, что вступление в силу соглашения о применимом праве, устанавливающего договорный статут, также подлежит праву, избранному сторонами, независимо от того, было ли это соглашение, с точки зрения избранного права, заключено правомерно или нет *(48). Кстати сама постановка вопроса о праве, которому должно быть подчинено соглашение о применимом праве, является свидетельством особого характера такого рода соглашений. Думается, целесообразно учесть в нашем законодательстве имеющийся зарубежный опыт в регулировании вопросов, связанных с недействительностью как основных договоров, так и соглашений о применимом праве, с тем чтобы устранить пробелы, оставшиеся после принятия третьей части ГК. Проведенный анализ позволяет сделать вывод относительно правовой природы соглашения о выборе права, подлежащего применению. Такое соглашение представляет собой особую гражданско-правовую сделку, специфика которой проявляется в том, что при ее заключении стороны не преследуют цель непосредственного установления, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей, а лишь выбирают ту правовую систему, которая наряду с основным договором будет регулировать права и обязанности сторон по этому договору, а также иные элементы его обязательственного статута и на основе которой будут разрешаться споры между сторонами. В этой связи очевиден вспомогательный характер такого соглашения. Применение иностранного права при отсутствии соглашения сторон о выборе права. Исходным правилом российского международного частного права, закрепленным в ст. 1210 ГК, является принцип "автономии воли", в соответствии с которым "стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору". Вместе с тем во многих случаях стороны не согласовывают применимое право ни при заключении договора, ни в ходе его исполнения, ни при возникновении спора. При отсутствии такого соглашения применимое право устанавливается судом на основании соответствующих коллизионных норм. Такие нормы ранее были включены в ст. 166 Основ ГЗ. Ныне действующее законодательство содержит более подробные соответствующие коллизионные нормы в ст. 1211-1214 ГК. Судебная практика дает примеры применения вышеупомянутых коллизионных норм. В 1997 г. предметом рассмотрения Арбитражного суда г. Москвы явился иск израильской фирмы к российскому хозяйственному обществу о взыскании задолженности из договора купли-продажи, по которому истец являлся продавцом, а ответчикпокупателем. Договор не содержал положений о применимом праве. Впоследствии, в том числе в ходе судебных заседаний, стороны не пришли к соглашению о применимом праве. При таких обстоятельствах арбитражный суд в своем решении пришел к следующему выводу о применимом праве: "Стороны в судебном заседании к соглашению о применимом праве не пришли. Арбитражный суд пришел к выводу, что при рассмотрении спора суд должен на основании ст. 166 Основ гражданского законодательства руководствоваться правом страны продавца, который находится в государстве Израиль". Федеральный арбитражный суд Московского округа рассмотрел дело по иску фирмы "Графимекс ГМБХ" (Германия) к ООО "Агентство "Дельта Принт"" о взыскании, среди прочего, суммы задолженности за поставленное по договору оборудование и убытков, составляющих вознаграждение юридического консультанта и поверенного истца. Отношения сторон по указанному договору регулировались Конвенцией о договорах международной купли-продажи товаров (Вена, 1980 г.). При рассмотрении данного спора возник вопрос о том, что понимается под убытками, понесенными стороной при ведении дела. Суд кассационной инстанции пришел к выводу, что к отношениям сторон применяется не только указанная Конвенция, но и национальное право, которое регулирует не разрешенные в Конвенции вопросы. Для определения применимого права необходимо было обратиться к коллизионным нормам, отсылающим к |