|
бездомных1. Их статус с начала 90-х гг. фактически узаконен, его чаще всего получают бывшие заключенные; беженцы и мигранты; люди, оказавшиеся на улице в силу семейных катастроф или обманутые мошенниками. Официальной статистики по данной категории населения не ведется, вероятно, вследствие сложности учета данной группы лиц и отсутствия государственных социальных программ, направленных на работу с бездомными. Вместе с тем, статистические данные свидетельствуют о росте преступности среди лиц без определенного места жительства, что может косвенно указывать на увеличение числа лиц данной группы. Представителями маргинальных слоев являются также граждане, освобожденные из мест заключения, утратившие социально-полезные связи с родственниками, знакомыми, сослуживцами. Возвращение в общество и включение в другую жизнь представляет собой пример типичной маргинальной ситуации. Для положения бывших заключенных характерно то, что для них затруднены процессы восходящей социальной мобильности, адаптации в обычную жизнь. Попав однажды в категорию отверженных, данные индивиды впоследствии испытывают трудности при включении в систему социальных связей и в реинтеграции в общество. У них возникают проблемы с трудоустройством, пропиской, определением места жительства. Это создает условия и предпосылки для их вытеснения на социальную периферию и совершения повторных преступлений. Их можно с полным основанием отнести к разряду «изгоев». Трудные подростки как маргинальная группа. По данным ООН, около 30% всех молодых людей принимают участие в противоправных действиях, а 5% совершают преступления это так называемые трудные подростки. Как известно, в настоящее время, отклоняющееся поведение детей и подростков уже не чрезвычайные происшествия, а социальное явление, имеющее тенденцию к росту. Раннее злоупотребление алкоголем, наркомания, 1СидоренкоС.Л. Московскиебездомныепервыешагивизучениипроблемы//Экономическиеисоциальные проблемы. М, 1999, июль-август.С.46;Комсомольскаяправда. 2003.16января ПО |
106 представителями другого высшего класса. Кроме того, характер происхождения их богатства (как считают эксперты, большинство россиян стали богатыми, используя несовершенство законов), сложные и опасные условия их существования, их отказ органам государственной власти в праве регулировать их доходы — говорят о неустойчивости, неопределенности, известной нелигитимности их положения* и определяют маргинальный статус данной социальной группы. Периферийные маргинальные группы. К периферийным маргинальным слоям относят бездомных. Подробная характеристика этой группы была представлена в первой главе. Здесь рассмотрим масштабы данного явления в современной России. Экономические реформы, рост миграции населения, процессы приватизации жилья, к которым активно подключились криминальные элементы, привели к увеличению численности бездомных в России. Идет постоянное пополнение категории «бомжей». По некоторым данным, в России около 4 млн. бездомных2. Их статус с начала 90-х гг, фактически узаконен, его чаще всего получают бывшие заключенные; беженцы и мигранты; люди, оказавшиеся на улице в силу семейных катастроф или обманутые мошенниками. Официальной статистики по данной категории населения не ведется, вероятно, вследствие сложности учета данной группы лиц и отсутствия государственных социальных программ, направленных на работу с бездомными. Вместе с тем, статистические данные свидетельствуют о росте преступности среди лиц без определенного места жительства, что может косвенно указывать на увеличение числа лиц данной группы. Представителями маргинальных слоев являются также граждане, освобожденные из мест заключения, утратившие социально-полезные связи с родственниками, знакомыми, сослуживцами. Возвращение в общество и включение в другую жизнь представляет собой пример типичной маргинальной ситуации. Для положения бывших заключенных характерно то, что для них*3 1Попом И.П. Маргинальность: Социологический анализ. М,, 1996. С. 38. 3Сидоренко С.А. Московские бездомные первые шаги в изучении проблемы // Экономические н социальные проблемы. М., 1995, июль-август. С.46; Комсомольская правда. 2003. 16 января. 107 затруднены процессы восходящей социальной мобильности, адаптации в обычную жизнь. Попав однажды в категорию отверженных, данные индивиды впоследствии испытывают трудности при включении в систему социальных связей и в реинтеграции в общество. У них возникают проблемы с трудоустройством, пропиской, определением места жительства. Эго создает условия и предпосылки для их вытеснения на социальную периферию и совершения повторных преступлений. Их можно с полным основанием отнести к разряду «изгоев»1. В заключение следует отметить, что кризисное состояние общества способствует процессам маргинализации. В результате нарастания процессов нисходящей социальной мобильности появляется устойчивый слой социальных аутсайдеров, формируется и увеличивается «социальное дно», которое включает разные группы населения. Среди них — бездомные, лишившиеся жилья; беспризорные дети, потерявшие родителей или сбежавшие из дома; алкоголики, наркоманы, проститутки, ведущие асоциальный образ жизни; бывшие заключенные; мошенники, криминальные элементы. Особенность процессов маргинализации в современной России состоит в том, что оказавшиеся на социальной периферии индивиды и группы имеют весьма незначительную возможность возвратиться к нормальной жизни, встроиться в рыночные отношения. По оценкам специалистов, примерно четвертая часть населения не адаптирована и не сможет адаптироваться к условиям рынка в силу индивидуальных особенностей личности (возраст, состояние здоровья, семейное положение, сформировавшийся менталитет)2. Таким образом, в российском обществе представлен достаточно широкий спектр периферийных и переходных маргинальных групп, включающих в себя значительное количество населения. Маргинальность означает не только недостаток участия в материальном производстве, в процессе принятия решений, в распределении ресурсов и т.д., но и исключение из социальных ' Садков Е.В. Маргинальность и преступность // Сошюл. ясслед, 2000. №7. С. 47. 2 Римашевскач Н. Социальные последствия экономических трансформаций в России // Соцкол. исслед. 1997. № 6. С 57. |