сматривалось как наиболее прочное мероприятие в американсшм обществе, увековечивающее огромные богатства, господствующих кругов. М ного лет спустя «пожертвованные на дело мира» миллионы долларов принесли огромные доходы наследникам Карнеги. Например, только один из пяти фондов «Карнеги корпорейшн» в 1968 году имел на счету 335 млн. долларов, что в 33 раза превышало первоначальный капитал. Наиболее характерной особенностью филантропических фондов в 70-80 годах X X века являлась концентрация основной массы финансового капитала в руках немногих фондов, задающих тон всей благотворительной политике капиталистических стран. По финансовой оснащенности отдельные фонды С Ш А и Германии можно сравнить с крупными монополиями мира. По данным 7 0-х годов в С Ш А крупные фонды (с активом свыше 10 млн. долл.) и средние (с активом от 1 млн. до 10 млн. долл.) в целом составляли 1449 единиц или 6,534% от общего числа фондов. Они владели активами в 9,3 млрд. долларов или 45,44% от общей суммы активов фондов. Маленькие фонды (с активом менее 1 млн. долл.) по количеств стоят на первом месте (93,4%), но на их долю приходится всего 1,947 млрд. долл. или 9,55% от общей суммы активов всех, американских филантропических фондов. Подобная тенденция характерна и для западногерманских фондов. Изучение истории благотворительности в России имеет ярко выраженную специфику. Она определяется тем, что в советский период для официальной научной литературы существовал, как показывает анализ библиографии, фактический запрет на освещение вопросов благотворительности в историческом аспекте как идеологически неприемлемых в условиях монополии в гуманитарной науке марксистско-ленинской доктрины (согласно которой, бедность результат особьпс социальных отношений в капиталистическом обществе и выражение его противоречии). Этот запрет можно датировать пятидесятилетием с середины 1930-х гг. до середины 1980-х гг. 211 |
31 ренция сменилась господством монополий и финансового капитала. Пионерами в области создания крупных фондов явились богатейшие промышленники и банковские магнаты США, в первую очередь Э.Карнеги, Дж. Рокфеллер, Г.Форд. В этой связи в Америке было принято законодательство о фондах, в основу которого лег английский «Статус благотворительной практики». Вначале фонды оформляли свой юридический статус по решению федеральных властей по социальным актам конгресса, впоследствии эта практика изменилась, и почти все фонды стали создаваться, как правило, на основании решений тех штатов, в которых учредились. Определение американских фондов дается в официальных документах следующим образом: «Фонды это неправительственные бесприбыльные организации, имеющие собственный основной капитал, управляемые советом директоров или попечителей и создаваемые в целях содействия образованию, религии, деятельности для общего блага». Из приведенного определения ясно, что фонды как правовой институт не относятся к государственному сектору. Они неотъемлемая часть частного сектора и открывают новую сферу деятельности финансового капитала. Первый крупный американский фонд «Всеобщий общеобразовательный совет» был основан Дж. Рокфеллером в 1902 году, затем, в 1905 году Э.Карнеги создал фонд своего имени «Фонд Карнеги», который должен был способствовать распространению образования в стране, материально поддерживать колледжи, университеты, библиотеки, школы и т.д. В 1907 году возник фонд «Рассел Сейдж Фаундейшн», в 19)1 году фонд «Карнеги Корпорэйшп оф Нью-Йорк», в 1913 «Фонд Рокфеллера». Названные фонды и составляли основу мощного по финансовым ресурсам механизма, призванного способствовать укреплению позиции монополий в экономике, внутренней и внешней политике. Создание этих фондов рассматривалось как наиболее прочное мероприятие в американском обществе, увековечивающее огромные богатства господствующих кругов. Много лет спустя «пожертвованные на дело мира» миллионы долларов принесли огромные доходы наследникам ;• Карнеги. Например, только один из пяти фондов «Карнеги Корпорэйшн» в 1968 году имел на счету 335 млн. долларов, что в 33 раза превышало первоначальный капитал. Наиболее характерной особенностью филантропических фондов в 7080 годах XX века являлась концентрация основной массы финансового капитала в руках немногих фондов, задающих тон всей благотворительной политике капиталистических стран. По финансовой оснащенности отдельные фонды США и Германии можно сравнить с крупными монополиями мира. По данным 70-х годов в США крупные фонды (с активом свыше 10 млн. долл.) и средние (с активом от 1 млн. до 10 млн. долл.) в целом составляли 1449 единиц или 6,534% от общего числа фондов. Они владели активами в 9,3 млрд. долларов или 45,44% от общей суммы активов фондов. Маленькие фонды (с активом менее 1 млн. долл.) по количеству стоят на (• первом месте (93,4%), но на их долю приходится всего 1,947 млрд. долл. или 9,55% от общей суммы активов всех американских филантропических фондов. 11одобная тенденция характерна и для западногерманских фондов. Изучение истории благотворительности в России имеет ярко выраженную специфику. Она определяется тем, что в советский период для официальной научной литературы существовал, как показывает анализ библиографии, фактический запрет на освещение вопросов благотворительности в историческом аспекте как идеологически неприемлемых в условиях монополии в гуманитарной науке марксистско-ленинской доктрины (согласно которой, бедность результат особых социальных отношений в капиталистическом обществе и выражение его противоречий). Этот запрет можно датировать пятидесятилетием с середины 1930-х гг. до середины 1980-х гг. Начало изучения благотворительности российской исторической наукой относится к концу 1980-х гг. К этому времени был накоплен большой объем исторической литературы, появившейся на Западе начиная с 1960-х гг. В этой связи приоритет в постановке проблемы изучения российской благотворительности принадлежит американским исследователям-русистам1. Анализ зарубежной литературы свидетельствует о глубокой проработке американскими коллегами (среди них Д.Рэнсел, Дж. Брэдли, А.Линденмайер) ряда актуальных аспектов истории русской благотворительности2. В этой ситуации отечественные историки были поставлены в ситуацию поиска собственной исследовательской ниши, которая состояла в следующем. Американцы, в соответствии с традициями западной исторической науки, главное внимание уделяли институтам благотворительности и их функционированию. Российские историки в изучении филантропии акцент сделали на жизнеописаниях благотворителей. Весьма показательна в этом отношении монография А.Н.Боханова «Коллекционеры 1 Ульянова Г. Я. Новейшая американская историография российской благотворительности/Ютечественная история. 1995.-X9l.-C. 108-118. 2 Lindenirieyr A. Voluntary Associations and the Russian. Autocracy: The Case o f Private Charity, Pittsburgh 1990, p. 1-64: она же, A Russian Experiment in Voluntarism: The Municipal Guardianships of the Poor. 1894-1914, in Jahrbuecher fuer Geschichte Osteuropas, band 30, Wiesbaden 1982. s. 429-451; она же. Charily and the Problem o f Unemployment.industrial Homes in Late Imperial Russia, in Russian Review, 45 (I), 1986 January, p. !-22;она же, The Ethos of Charity in Imperial Russia, in Journal of Social History, 23 (4), 1990 summer, p. 679694; она же, Добровольные благотворительные общества в эпоху Великих Реформ // Великие Реформы в России. М., 1992. С. 283-300; она же. Public Life, Private Virtues: Women in Russian Charity, 1762-1914, in Signs: Journal o f Women in Culture and Society, 18 (3), 1993 spring, p. 562-591. Bradley J. The Moscow Workhouse and Urban Welfare Reform in Russia, in Russian Review, vol. 41, №4 (October 1982), p. 427-444, выводы этой статьи изложены в книге того же автора: Muzhik and Muscovite. Urbanization in Late Imperial Russia, Berke ey 1985, p. 267-270, 311-317. |