|
тельных домов и женских учебных заведений в рамках Ведомства учреждений Императрицы Марии'. В самое последнее время ряд интересных сюжетов разработан историками-исследователями Твери, Костромы, Тамбова, Петербурга’ . Нельзя не упомянуть в данном обзоре работу Л.В.Бадя «Благотворительность и меценатство в России. Краткий исторический очерк»’, в которой показаны основные вехи развития благотворительности в России, начиная с раннего Средневековья и кончая началом X X в. Она насыщена малоизвесгкой фактографией и в ней впервые дана подробная классификация видов и типов благотворительных заведений Российской Империи в пореформенный период. Значительный интерес представляет пособие В.Н.Егошиной и Н.В.Елфимовой «Из истории призрения и социального обеспечения детей в России»*, где впервые в современной историофафии дан очерк помощи детям, причем авторы сфокусировали свое внимание на событиях X V IIIX X веков. Наибольшим по объему закономерно является раздел, посвященный призрению детей в конце X IX начале X X вв. В исследовательском плане интересен подход авторов в завершающем разделе с характерным названием «Монополия государства на социальную политику в отношении детей (1917-1930 гг.)» в нем дана оценка достоинствам и просчетам большевистской доктрины воспитания детей. 285 ' Благодаря выходу в свет статистико-документального справочника «Россия. 1913 год» мы располагаем сегодня систематизированными данными начала XX в. о количестве благотворительных учреждений, распределении их по ведомствам, их доходах и расходах, числе лиц, воспользовавшихся помощью, а также о дсятеяьноспс девяти ведо.мств, лидировавших по объему деятельности. Все это создает предпосылки для объективной оценки состояния экономики, общественных структур и духовной жизни России в общепризнанной наивысшей точке их развития (1913 год), после которой динамичная модернизация была пресечена Первой мировой войной и всеми последующими катаклизмами. ’ Туманова А.С. Неполитические общественные организации города Тамбова в начале XX века (1900-1917 гг.); Булгакова Л.А. Неудавшиеся попытки созыва съездов по общественному призрению в начале >0( века; ее же «Из истории русской периодической печати: журнал «Призрение и благотворительность в России». 19 2-1917 гг.» и др. ’ Бадя Л.В. Благотворительность и меценатство в России. Краткий исторический очерк. М., 1993. * Егошина В.Н., Елфимова Н.В. Из истории призрения и социального обеспечения детей в России. М., 1993. |
учреждений, возникших для воспитания сирот из высших слоев общества и сыгравших большую роль в развитии женского образования. (Г.И.Смагиной «Из истории женского образования в России: Мариинский институт», Е.Путиловой «Смольный институт благородных девиц: французские истоки и новшества Екатерины II», Ю.У.Раковского «Из истории Императорского воспитательного общества благородных девиц»). Благодаря выходу в свет статистико-документального справочника «Россия. 1913 год» мы располагаем сегодня систематизированными данными начала XX в. о количестве благотворительных учреждений, распределении их по ведомствам, их доходах и расходах, числе лиц, воспользовавшихся помощью, а также о деятельности девяти ведомств, лидировавших по объему деятельности. Все это создает предпосылки для объективной оценки состояния экономики, общественных структур и духовной жизни России в общепризнанной наивысшей точке их развития (1913 год), после которой динамичная модернизация была пресечена Первой мировой войной и всеми последующими катаклизмами. В самое последнее время ряд интересных сюжетов разработан историками-исследователями Твери, Костромы, Тамбова (А.С.Туманова «Неполитические общественные организации города Тамбова в начале XX века (1900-1917 i t .)»), Петербурга (Л.А.Булгакова «Неудавшиеся попытки созыва съездов по общес твенному призрению в начале XX века»; ее же «Из истории русской периодической печати: журнал «Призрение и благотворительность в России». 1912-19.17 гг.») и др. Нельзя lie упомянуть в данном обзоре работу Л.В.Бадя «Благотворительность и меценатство в России. Краткий исторический очерк»1, в которой показаны основные вехи развития благотворительности в России, начиная с раннего средневековья и кончая началом XX в. Она насыщена малоизвестной фактографией и в ней впервые дана подробная классификация видов и типов благотворительных заведений Российской Империи в пореформенный период. Значительный интерес представляет пособие В.Н.Егошиной и Н.В.Елфимовой «Из истории призрения и социального обеспечения детей в России»2, где впервые в современной историографии дан очерк помощи детям, причем авторы сфокусировали свое внимание на Событиях XVII1-XX веков. Наибольшим по объему закономерно является раздел, посвященный 1 Бадя Л.В. Благотворительность и меценатство в России. Краткий исторический очерк. М.,1993. 2 Егошина В.Н.. Елфимова Н.В. Ич истории призрения и социального обеспечения летей в России. М.. 1993 призрению детей в конце XIX начале XX вв. В исследовательском плане интересен подход авторов в завершающем разделе с характерным названием «Монополия государства на социальную политику в отношении детей (19171930 гг.)» в нем дана оценка достоинствам и просчетам большевистской доктрины воспитания детей. Совокупность указанных выше и других исследований создает объективные предпосылки для анализа российской благотворительности в контексте проблем нашего исследования. Отметим, прежде всего, что со времен Древней Руси благотворительность выступала как форма помощи имущего неимущему, как проявление сострадания к ближнему, возведенного христианством в нравственный долг. Она имеет глубокие корни в православной традиции и в силу этого различные духовные институты церковь, монастыри, церковные общины были организаторами различного рода богоугодных благотворительных деяний. Христианство предложило принципиально новый идеал человеческих взаимоотношений, в основе которого лежало понятие любви. «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим...»: сия есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же подобная ей: «возлюби ближнего своего как самого себя». «На сих двух заповедях утверждается закон и пророки» (Мф.22, 3740). Эти заповеди неразрывно связаны. Любовь к Богу невозможна без любви к ближнему. Примером всеобъемлющей духовной любви к человеку явилось очеловечивание Сына Божия. Его воплощение, прохождение земного пути и принятие крестных страданий было осуществлено во имя этой любви, ради спасения людей. «Бог свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками» (Рим 5,8). Стремясь к этому идеалу человек должен осознать и реализовать свое основное достояние — свою человечность, умение в своем земном предназначении сострадать и быть милосердным. Только через эту любовь он достигнет полноты любви к Богу. Человеколюбие должно стать ведущим принципом социального бытия. Христианские ценности прочно укоренились на древнерусской почве. Понятие «любовь к ближнему» составило сердцевину нравственных норм в культуре Древней Руси. Реализация христианских идеалов невозможна без постоянной помощи всем нуждающимся. В древнерусской культуре она осуществлялась, прежде всего, посредством практики милостыни. Уже князь Владимир возводит практику милостыни в княжеское служение. Князь, крестившись, «...по всей земле Русской... милостыню творил: нагих одевал, голодных кормил, жаждущих напояя, странников одарил милостью, церковников почитал, и любя, и милуя, подавал требуемое...» (Иаков Мних. «Память и похвала князю русскому Владимиру»). Каждый нуждающийся мог во дворе князя получить необходимые еду, питье, одежду. Для неспособных дойти до двора князя вода и пища развозилась по улицам. При этом велся опрос населения о местонахождении нищих и нуждающиеся |