|
« 154 Поэтому не случайно, что действующие в России венчурные фонды это почти исключительно финансовые институты с иностранным капиталом. Прежде всего, это Региональные венчурные фонды (РВФ) и Фонды прямого инвестирования малых предприятий ($ЕЕР), в которых ЕБРР является 100процентным инвестором, а также некоторые другие фонды прямого инвестирования, где ЕБРР действует как соинвестор (в частности. Российский технологический фонд). По ряду причин РВФ ЕБРР не следует рассматривать как серьезный источник инноваций. Причины эти таковы. 1. РВФ поддерживают проекты на достаточно продвинутой стадии развития (ехрапзюп), а не на стартовой (ЫатХ ир). Фирма-претендент на инвестиции должна иметь значительный объем продаж, соизмеримый со средним размером инвестиции РВФ (минимум 300-500 тыс. долларов, в среднем 1-2 млн. долл.). Для малых предприятий на «посевной» (зеес!) и «стартовой» (з1аг1-ир) стадиях необходимый объем инвестиций составляет, как правило, $50.000. 2. Оценка рисков руководителями РВФ (а эти фонды, по сути, являются бюджетными организациями) не является исключительно рыночной оценкой: то есть минимизация риска в их работе это не та минимизация, которая необходима при рассмотрении любого инновационного проекта (безусловно, РВФ проводит и такую работу), но минимизация риска бюрократа, который должен нести полную ответственность за неудачу, если проект не финансируется, но всегда может списать на «российские условия» решения не финансировать проекты. 3. Из 10 РВФ только Российский технологический фонд ориентирован на инновации. Хотя директора РВФ осознают, что именно такие проекты могут обеспечить наибольший рост дохода на вложенные средства, они крайне неохотно рассматривают Ы§Ь-1есЬ проекты, в том числе из соображений «технонационализма»: есть (часто оправданные) опасения, что проекты в сфере высоких технологий, которым РВФ обеспечили мощную финансовую поддержку, смогут бросить вызов западным промышленным лидерам на отдельных регио |
2. Вторая причина низкого объема венчурного инвестирования в России это неразработанность нормативно-правовой базы для венчурного инвестирования. Российское законодательство не содержит нормативных актов, регулирующих деятельное] ь венчурных фондов. В частности, пенсионным фондам, которые н США н Западной Европе являются основным поставщиком капитала для венчурных фондов, п России, л соотзетстгше е законодательством не разрешено инвестировать » венчурные фонды. 3. Третья причина низкого объема венчурных инвестиции заключается в том. что российские страховые компании еще слишком слабы, чтобы наряду с пенсионными фондами стать серьезным источником венчурного капитала. 4. Поэтому не случайно, чго дейс1Вующис в России венчурные фонды —это почти исключи ге.иьло финансовые институты с иностранным юшитшю.м. Прежде всею :т> Региональные венчурные фонды (РВФ) и Фонды прямого инвестирования малых предприятий (SEI:1;)> к которых LbPP является 100ripojjei in илм инвестором, а также некоторые другие фонды прямого инвестирования, где ЕБРР действует кок гоинвестор (в частности. Российский технологически й фо гiд). По ряду кричим РВФ ЕЬРР не следует рассматривать как серьезный источник инноваций. 11ричипы эти таковы. 1.РВФ поддерживают проекты на достаточно продвинутой стадии развития (expansion), а не на стартовой (start up). Фирма-прегендснг на инвес ти ц и и должна иметь значительный объем продаж, соизмеримый со средним размером инвестиции РВФ (минимум 300-500 тыс. долларов, в среднем 1-2 м.:н. д о л л .). Для малых п р е д п р и я т и й на «посевной» (s e e d ) и «стартовой» (S tu rt-u p ) с л а д к и х необходимый обьеы инвестиций составляет. к а к п р а в и л о , ioO.OOO. 2. Оценка риской руководителями РВФ (а эти фоттды по сути являются бюджетными организациями) не является исключительно рыночной оценкой: то есть минимизация риска в их работе это не та .минимизация, которая необходима 135 # т при рассмотрении любог о инновационною проекта (безусловно. РВФ проводи! и такую работу), но минимизация риска бюрократа» который должен нести полную ответственность та неудачу, если проект не финансируется, но всегда можем списать на «российские уелопия» решения не финансировать проекты. У директоров РВФ есть сильная мотивация не предоставлять инвестиции, и нем достаточной мотивации максимизировать доход на капитал фонда. Jbkum образом РВФ не являются в полной мере рыночными институтами. Отсюда и крайне малое число проектов, получивших средстпа от РВФ в России ла последние несколько лет. л. Из 10 РВФ только Российский технологический фонд орненiирован на иношшии. Хотя директора РВФ осознают, что именно такие проекты могут обеспечить наибольший рост дохода на вложенные средства, они крайне неохотно рассматривают high-tech проекты, п том числе из соображений «технонационализма»: есть (часто оправданные) опасения, что проекты в сфере высоких технологий, которым РВФ обеспечили мощную финансовую поддержку, смогут бросить вылоп западным промышленным лидерам на отдельных региональных рынках. 'Эги опасения тем более оправданы, если учесть, что проекты в «традиционных» отраслях (пищевая и т.д.) ориентрованы в основном на внутренний рынок, a high-tech проекты наиболее эффективны только в случае экспорта на международные рынки. 4. Негативным фактором является низкая ликвидность инвестиций венчурного капитала в России в силу отсутствия рынка ГКО. отсутствие доверия к российским компаниям на мировых рынках, отсутствие опыта приобретения компаний крупными российскими предприятиями. Отсюда специфические черш венчурных сделок в России, которые описывает 5. Наконец, препятствуют венчурным инновационным инвестициям слабая культура предпринимательства во многих фирмах, основанных российскими учеными, отсутствие качественной команды менеджеров, неспособность |