Проверяемый текст
[стр. 23]

W праву, а лишь по уполномочию государства .
На эту же
"условную самостоятельность" власти местного самоуправления в отличие от "безусловной самостоятельности" власти государства указывал Б.Э.Нольде: "Условием самостоятельности власти самоуправления является или дарование таковой государством или допущение ее последним"2.
Большинство русских ученых исследовало самоуправление не как некое отвлеченное явление, а основываясь на конкретно-исторических условиях существования последнего.

В законодательстве России XIX в.
термин
"самоуправление" не употреблялся.
Возможно, это объясняет тот факт, что первые исследователи оперировали не этой дефиницией, а понятием
"децентрализация".
Децентрализация рассматривалась как перенесение известной власти на места, ближе к гражданам, и переход ее
"из рук администрации чиновной в руки выборных собраний" .
Смешение понятий "децентрализация", "самоуправление", "провинциальное управление" являлось недостатком первых российских исследователей местного самоуправления, но недостаток этот перекрывался тем положительным моментом, что, пользуясь сравнительно-историческим методом, они показывали совершенную новизну созданных в России земских и городских учреждений по сравнению с дореформенным местным управлением, а исходя из этой новизны старались найти характерные признаки самоуправления.
Впервые на нетождественность понятий "децентрализация" и "самоуправление" указал профессор государственного права Санкт1Коркунов H.M.
Русское государственное право.
T.II Часть особенная.
СПб., 1909.
С.499.
2 Нольде Б.Э.
Очерки русского государственного права.
СПб., 1911.
С.277.
3Лохвицкий А.
Губерния, ее земские и правительственные учреждения.
4.1.
СПб., 1864.
С.
14.
23
[стр. 8]

Можно расценить это “политическое” определение как “самоуправление в широком смысле слова”.
Мы видим, что признание наукой необходимости существования двух понятий самоуправления политического и юридического, служило попыткой уйдя от односторонности метода Лабанда, прийти к единству исторического и логического.
Таким образом, искусственное лишение понятия самоуправления сколько-нибудь конкретного содержания, вызываемое стремлением избежать “политических” элементов в определении, не может быть признано оправданным.
Если исходить из постулата, что в определении раскрывается сущность того или иного понятия, нечто устойчивое, главное в его содержании, то среди определений самоуправления, данных германской наукой права, нам кажется наиболее приемлемым определение Г.Еллинека, являвшееся наиболее распространенным в европейской литературе прошлого века: “Самоуправление есть государственное управление через посредство лиц, не являющихся профессиональными государственными должностными лицами, управление, которое в противоположность государственнобюрократическому, есть управление через посредство самих заинтересованных лиц” .
Такой взгляд на самоуправление продолжает сохраняться в германской науке по настоящее время .
Для российских ученых был характерен поиск некого определяющего признака, свойства местного самоуправления, способного объяснить его сущность, нечто устойчивое, главное в его содержании.
Может быть признана довольно успешной попытка российских правоведов уйти от неопределенности в вопросе о суверенном и несуверенном политическом союзе путем выделения особенностей власти самоуправления в качестве существенного критерия изучаемого предмета.
Профессор Н.М.Коркунов указывал, что “местные общения” осуществляют функции власти не по собственному самостоятельному праву, а лишь по уполномочию государства .
На эту же
“условную самостоятельность” власти местного самоуправления в отличие от “безусловной самостоятельности” власти государства указывал Б.Э.Нольде: “Условием самостоятельности власти самоуправления является или дарование таковой государством или допущение ее последним” .
На характере власти местного самоуправления делали акцент и другие ученые.
В энциклопедическом словаре Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона в статье В.Водовозова выделялись в качестве специфики самоуправления два основных момента: несуверенность власти местного самоуправления и иной, нежели у центральных властей, источник ее.
Указывалось, что местное самоуправление получает власть не от всего народа, и не “милостью божией”, а от местного общества .
Большинство русских ученых исследовало самоуправление не как некое отвлеченное явление, а основываясь на конкретноисторических условиях существования последнего.

Мы можем исчислять историю науки о самоуправлении в России, начиная с момента принятия Положения о губернских и уездных земских учреждениях от 1 января 1864, когда у нее появился предмет исследования.
В законодательстве России XIX в.
термин
“самоуправление” не употреблялся.
Возможно, это объясняет тот факт, что первые исследователи оперировали не этой дефиницией, а понятием
“децентрализация”.
Децентрализация рассматривалась как перенесение известной власти на места, ближе к гражданам, и переход ее
“из рук администрации чиновной в руки выборных собраний” .
Но и основным признаком местного самоуправления считалось наличие электоральной системы при организации органов, так как подобная система отсутствовала в организации иных властных структур России середины прошлого века.
Исходя из конкретного положения создаваемого в России местного самоуправления делался вывод, что “наша история не могла дать никакого образца для провинциальных учреждений, потому что подобных не было в древней России” .
Смешение понятий “децентрализация”, “самоуправление”, “провинциальное управление” являлось недостатком первых российских исследователей местного самоуправления, но недостаток этот перекрывался тем положительным моментом, что, пользуясь сравнительно-историческим методом, они показывали совершенную новизну созданных в России земских и городских учреждений по сравнению с дореформенным местным управлением, а исходя из этой новизны старались найти характерные признаки самоуправления.

[Back]