Проверяемый текст
[стр. 32]

32 Исходным пунктом общественно-хозяйственной теории (как и теории свободной общины) было противопоставление местного общества государству, но основание для этого было уже иное: противопоставление общественных интересов политическим, и признание за государством и обществом права ведать только своими собственными делами.
В юридической науке
эти взгляды были изложены еще во второй четверти XIX в.
немецким ученым Р.Молем .
Он признавал за самоуправлением свои собственные цели и интересы, независимые от целей и интересов государства.
Государство не может посягать на самодеятельность местного общества, а призвано содействовать осуществлению его целей.

Взгляды немецких ученых, сторонников общественнохозяйственной теории, были широко известны в российских научных кругах в рассматриваемый период.

Сторонником последней можно считать профессора В.Н.Лешкова, который утверждал, что "земские учреждения суть учреждения земства, народа, а не государства, и отвечают перед одним народом", и что права земства составляют особую "самостоятельную систему прав, отличную от системы права гражданского, частного или О государственного" .
Идея существования некого
"общественного права", выдвинутая Пешковым, была не нова, она во многом опиралась на немецкие исследования, но не была признана ни одним из крупных ученых России, а напротив, резко критиковалась .
Мысль обосновать систему самоуправления как отличную от системы государственного управления при помощи идеи местности, имеющей свои интересы, отличные от интересов государственных, прослеживалась у
► 1Моль Р.
Наука полиции и основания юридического государства./ Пер.
с нем.
СПб., 1832.
2Лешков В.Н.
Опыт теории земства// День.
1865.
№ 42-44.
3Русское общество 40-50-х годов XIX в.
Ч.
2 ./ / Воспоминания Б.Н.
Чичерина.
М., 1991.
С.51.
[стр. 13]

отождествлению самоуправления с управлением делами местного хозяйства.
Такой подход объяснялся все тем же желанием ученых-государствоведов объяснить совершенно особое положение местного самоуправления в государственном механизме.
Под собственными делами местного самоуправления, отличными от дел государственных, стали понимать дела местного хозяйства.
Общественно-хозяйственная теория самоуправления сделала попытку опереться на содержание коммунальной деятельности, как на определяющий фактор в разграничении местного самоуправления и государственного управления.
В этом случае деятельность строго хозяйственная, и с точки зрения государства будто бы безразличная, ставила самоуправляющиеся местные единицы в один ряд с частными союзами и корпорациями.
Таким образом, оправдывалась их полная самостоятельность, и разрушался принцип необходимости правительственного надзора за местным самоуправлением.
Для нас эта теория представляет особый интерес, так как именно на ней основывались составители Земского положения 1864 года, определившего развитие местного самоуправления в России почти на полвека.
Российские исследователи указывали, что введение новых форм управления в России было “неожиданно и круто”, недостаточно продумано и подготовлено, а это привело к тому, что ни в правительстве, ни в народе не оказалось ясного представления ни о даруемых правах, ни о принимаемых обязанностях .
В результате этого в глуши некоторых уездов появился “безобразный сепаратизм”, стремящийся создать из каждого земского собрания независимое правительство .
Исходным пунктом общественно-хозяйственной теории (как и теории свободной общины) было противопоставление местного общества государству, но основание для этого было уже иное: противопоставление общественных интересов политическим, и признание за государством и обществом права ведать только своими собственными делами.
В юридической науке
впервые эти взгляды были изложены еще во второй четверти XIX в.
немецким ученым Р.Молем .
Он признавал за самоуправлением свои собственные цели и интересы, независимые от целей и интересов государства.
Государство не может посягать на самодеятельность местного общества, а призвано содействовать осуществлению его целей.

Наличие определенной сферы жизнедеятельности общины, отличной от деятельности государства, ставящей ее в один ряд с частными корпорациями, утверждал другой немецкий юрист О.
Гирке .
Взгляды немецких ученых, сторонников общественнохозяйственной теории, были широко известны в российских научных кругах в рассматриваемый период.

Но нельзя согласиться с мнением крупного исследователя немецких теорий П.П.Гронского, считавшего, что русская юридическая наука отдала значительную дань общественно-хозяйственной теории .
Сторонником последней можно считать лишь профессора В.Н.Лешкова, который утверждал, что “земские учреждения суть учреждения земства, народа, а не государства, и отвечают перед одним народом”, и что права земства составляют особую “самостоятельную систему прав, отличную от системы права гражданского, частного или государственного” .
Идея существования некого
“общественного права”, выдвинутая «Пешковым, была не нова, она во многом опиралась на немецкие исследования, но не была признана ни одним из крупных ученых России, а напротив, резко критиковалась .
Мысль обосновать систему самоуправления как отличную от системы государственного управления при помощи идеи местности, имеющей свои интересы, отличные от интересов государственных, прослеживалась у
известного исследователя земства А.И.Васильчикова.
Он указывал, что во всех странах и у всех народов “кроме высших государственных и династических интересов есть еще много скромных нужд и польз, которые должны быть удовлетворены на местах совершенно независимо от политических целей и видов” .
На основании этого высказывания Васильчикова причисляли к сторонникам общественной теории самоуправления .
Нам кажется не безусловной такая точка зрения.
Действительно то, что А.И.Васильчиков в качестве специфической черты местного самоуправления выделял его относительную самостоятельность в системе государственного управления, но он отнюдь не противопоставлял местные дела делам государственным.
Васильчиков был в России одним из первых ученых, обратившихся к вопросам местного самоуправления, и оценивал он его в то время, когда еще не имело места противопоставление 41 го v.
< .
>v

[Back]