Проверяемый текст
[стр. 42]

42 власти.
А наличность такой власти требуется для осуществления
I большинства задач, возложенных на органы местного самоуправления.
Поэтому обоснование государственной теории с точки зрения необходимости наличия у самоуправления собственной принудительной власти представляется заслуживающим внимания и сегодня.

Не менее важно было выделить особенности компетенции местного самоуправления в системе государственного управления.
Эти особенности нашли выражение в теории
"собственных" и "препорученных" дел местного самоуправления, выдвинутой в трудах видного немецкого ученого Г.
Еллинека.
В русской науке эта теория критиковалась наряду с общественной, хотя Г.
Еллинека никак нельзя назвать представителем последней.
В самом общем виде теория
"собственного и препорученного ведомства" сводилась к выделению функций самоуправления двоякого рода: с одной стороны, органы местного самоуправления исполняют свои собственные дела, составляющие содержание их собственной компетенции, с другой стороны, государство возлагает на них дела, входящие в компетенцию коронной администрации, т.е.
препоручает им свои дела.
В этом последнем случае право, в принципе принадлежащее государству, делегируется общине.
Но крупнейший представитель государственной теории, Б.Э.
Нольде, указывал на принципиальную разницу между делегированием права и делегированием осуществления права.
Он считал, что в вышеуказанном случае происходит второе, и потому следует отвергнуть разницу между собственными делами общины и делами, препорученными ей государством:
"Иначе пришлось бы сказать, что весь смысл русской земской реформы заключался в том, что внезапно бесследно
[стр. 17]

Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к оценкам самоуправления с точки зрения теоретиков указанного направления.
Определяя соотношение местного самоуправления с государственным управлением, нужно иметь прежде всего в виду то, что речь идет о самоуправляющихся единицах, составляющих часть государства.
Известный русский юрист, профессор государственного права Н.И.Лазаревский подчеркивал, что самоуправление не есть управление самим собой, но другими людьми.
Посему самоуправление есть носитель известной доли политической власти над всем населением данной самоуправляющейся единицы .
Жизненный смысл органов самоуправления сводится к тому, что это столь же государственные органы, как и органы коронной администрации, считал Н.И.Лазаревский, но только обслуживающие население в тех отношениях и в тех формах, которые являются недоступными коронной администрации по отсутствию у нее связи с местным населением .
Мы видим, что в качестве специфики местного самоуправления признается ответственность его органов прежде всего перед населением той или иной местности, а не перед правительственной администрацией, и в качестве признака, общего для местного самоуправления и государственного управления, выделяется наличие известной власти над населением.
В условиях резкого расхождения теории, в которой местное самоуправление признавалось особой формой государственного управления, с практикой земского самоуправления, когда отрицался его государственный характер, нужно было доказать необходимость иного положения органов самоуправления.
А именно необходимость наличия у них права самостоятельно проводить в жизнь свои распоряжения.
Такое право, по мнению большинства ученых, органы местного самоуправления могли получить только в случае признания за ними государственного характера .
Как можно видеть, теоретики государственного характера самоуправления неоднократно обращались к вопросу о необходимости предоставления органам земства функций исполнительной власти.
Чтобы доказать то, что органы местного самоуправления являются местными властями, в руках которых сосредоточивается право обязательных распоряжений и принятия, в случае необходимости, мер принудительного характера, ими указывалось, что органы местного самоуправления действуют как органы государства, пользуясь данными от него полномочиями.
Они осуществляют эту власть на основании законов под собственную ответственность.
Самоуправление рассматривалось как одна из форм государственного управления, а управлять нельзя иначе, как при помощи административных актов.
В предоставлении органам самоуправления в необходимых случаях права принуждения усматривалась характерная черта этой системы, без которой она не могла носить название системы самоуправления .
Действительно, государство может выделить в пользу административнотерриториальных единиц разных названий и размеров многочисленные сферы, которыми оно не считает нужным управлять через своих чиновников.
Но если органы местного самоуправления должны будут обращаться к органам правительства во всех случаях, когда необходим акт власти, для проведения в действие какого-либо распоряжения или для устранения препятствия по такому исполнению, то это будет означать полное отсутствие самоуправления.
Власть не существует без права самостоятельного и принудительного осуществления принадлежащих ей прав.
Поэтому если признать органы местного самоуправления местными властями, то целью самоуправления следует признать привлечение общественных сил к участию в государственной администрации, а этого, по мнению А.Д.Градовского, было невозможно достигнуть без введения “общественных установлений в круг государственных установлений” .
Государство всегда признает себя “монополистом принуждения” и ни у кого другого не допускает самостоятельной, не делегированной от государства и не подлежащей его контролю принудительной публичной власти.
А наличность такой власти требуется для осуществления
большинства задач, возложенных на органы местного самоуправления.
Поэтому обоснование государственной теории с точки зрения необходимости наличия у самоуправления собственной принудительной власти представляется заслуживающим внимания и сегодня.


[стр.,18]

Не менее важным в этом плане является вопрос компетенции местного самоуправления.
Если государство возлагает на какойлибо территориальный союз исполнение каких бы то ни было задач, то это означает лишь то, что этот союз справится с данной задачей лучше “непосредственных” органов государства, но вовсе не то, что раскладка налогов, дорожное дело, санитарные мероприятия или призрение бедных являются вопросами, в правильной постановке которых заинтересованы лишь различного рода местные союзы и не заинтересовано государство.
Поэтому к компетенции самоуправления теоретики государственной теории относили все дела местной администрации, поддающиеся местному ограничению .
Это явилось выражением единства основы местного самоуправления и государственного управления.
Тем не менее, важно было выделить особенности компетенции местного самоуправления в системе государственного управления.
Эти особенности нашли выражение в теории
“собственных” и “препорученных” дел местного самоуправления, выдвинутой в трудах видного немецкого ученого Г.Еллинека.
В русской науке эта теория критиковалась наряду с общественной, хотя Г.Еллинека никак нельзя назвать представителем последней.
В самом общем виде теория
“собственного и препорученного ведомства” сводилась к выделению функций самоуправления двоякого рода: с одной стороны, органы местного самоуправления исполняют свои собственные дела, составляющие содержание их собственной компетенции, с другой стороны, государство возлагает на них дела, входящие в компетенцию коронной администрации, т.е.
препоручает им свои дела.
В этом последнем случае право, в принципе принадлежащее государству, делегируется общине.
Но крупнейший представитель государственной теории, Б.Э.Нольде, указывал на принципиальную разницу между делегированием права и делегированием осуществления права.
Он считал, что в вышеуказанном случае происходит второе, и потому следует отвергнуть разницу между собственными делами общины и делами, препорученными ей государством:
“Иначе пришлось бы сказать, что весь смысл русской земской реформы заключался в том, что внезапно бесследно провалилось сквозь землю бесчисленное множество функций русского государства” .
Н.И.Лазаревский объяснял теорию собственных и препорученных дел общины желанием “спасти” старую доктрину негосударственного характера самоуправления .
Но сторонники вышеназванной теории, на наш взгляд, не могут быть причислены к апологетам этой доктрины.
Более того, различие между собственными делами самоуправляющихся единиц, и делами, препорученными им от государства, существует вплоть до настоящего времени в законодательстве большинства европейских государств , но значение этого различия иное.
Те дела, в которых органы местного самоуправления подчинены более строгому надзору министерств и органов местной администрации, называются делами препорученными; те же дела, где закон признает возможным установить менее жесткие формы надзора, составляют собственные дела общин.
Несомненно, главным является не понятие собственных и препорученных дел местного самоуправления, а понятие компетенции, в рамках которой государство не должно ничего менять, кроме случаев, когда деятельность органов местного самоуправления приводит к катастрофическим последствиям для населения.
Нам представляется бесспорным, что теория собственных и препорученных дел местного самоуправления была принята теоретиками различных направлений по той причине, что она в известной степени открывала выход из тупика и являлась выражением компромисса между государственной и общественной теориями.
Что же касается содержания предметов ведения местного самоуправления, то выделение определенных дел в ведение местных учреждений и централизация других является вопросом исключительно административного удобства.
Функции органов самоуправления по природе своей не отличаются от функций государственного (местного) управления, и потому распределение дел между местными органами государственного управления и органами самоуправления имеет своим основанием не различие природы этих дел, а лишь соображения целесообразности.
Государственная теория самоуправления, придя к выводу о том, что самоуправление такая же часть государственного управления, как управление коронное, тем не менее не отрицала, что местное самоуправление чем-то резко выделяется в составе государственного механизма.
Это отличие усматривалось либо в особом положении личного состава служащих в органах коронной администрации и местного самоуправления, либо же в том, что органы местного самоуправления, выполняя функции государственного управления, признавались при этом органами не государства, а иного юридического лица.

[Back]