Проверяемый текст
Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Преступления против мира и безопасности человечества / 2004.
[стр. 127]

правовых инструментов, которые позволили бы Международному агентству по атомной энергии (МАГАТЭ) контролировать соблюдение их обязательств по ядерному нераспространению.
Между этими двумя группами есть несколько других: страны, пользующиеся защитой
«ядерного зонтика» одной или нескольких ядерных держав; страны, остающиеся вне рамок Договора о нераспространении например, Индия, Израиль и Пакистан; страны, подписавшие этот договор, но, тем не менее, осуществляющие тайные программы создания ядерного оружия; страны, вставшие на путь «альтернативы для бедных» разработки химического и биологического оружия; а также и наднациональные террористические группировки, которые, с учетом событий 11 сентября 2001 г., не колеблясь, приобрели бы или применили бы подобное оружие.
Должны ли мы из этого сделать вывод, что бесполезно пытаться контролировать оружие массового поражения с помощью коллективной, основанной на международном праве системы международной безопасности
и что единственной доступной альтернативой является превентивный военный удар, основывающийся на предпосылке, что страна, возможно, прячет у себя оружие массового поражения? ...
Мы должны реформировать систему международной безопасности вместо того, чтобы прибегать к превентивным ударам.
Для этого необходимо, чтобы система коллективной безопасности ООН была модернизирована в духе новых реалий нашего мира.
...
Наибольшие побудительные мотивы для обладания оружием массового поражения существуют в регионах хронической напряженности и давнишних
сі юров.
Поучительно, что стремятся к обладанию оружием массового поражения многие режимы Ближнего Востока, традиционно являющегося очагом конфликтов ...

127
[стр. 1]

§ 4.
Незаконный оборот оружия массового поражения 4.1.
Общие положения о незаконном обороте оружия массового поражения «Незаконный оборот оружия массового поражения» – собирательное понятие, включающее в себя совершение действий в виде разработки, производства, накопления, приобретения или сбыта химического, биологического, токсинного и любого другого вида оружия массового поражения, запрещенного международным договором России (ст.
355 УК РФ в редакции Федерального закона РФ № 84-ФЗ от 19 июня 2001 г.).
Применение запрещенного вида оружия массового поражения является военным преступлением и влечет ответственность по ч.
2 ст.
356 УК РФ.
К оружию массового поражения надо относить любой вид оружия неизбирательного действия, применение которого способно причинить смерть неопределенному кругу лиц.
Химическое оружие – это отравляющие вещества и средства их боевого применения, поражающий фактор которых основан на токсичных свойствах химических веществ и соединений, которые, находясь в газообразном или жидком состоянии, могут проникать в организм человека через дыхательную систему, кожные покровы, слизистые оболочки или пищеварительный тракт.
В ст.
2 Конвенции о химическом оружии дано определение химического оружия и связанных с ним предметов, оборот и использование которых расцениваются как преступные по международному праву.
К таковым, в частности, относятся: 1.
«Химическое оружие» в собственном смысле, означающее в совокупности или в отдельности следующее: а) токсичные химикаты и их прекурсоры, за исключением тех случаев, когда они предназначены для целей, не запрещаемых по цитируемой Конвенции, при том условии, что виды и количества соответствуют таким целям; б) боеприпасы и устройства, специально предназначенные для смертельного поражения или причинения иного вреда за счет токсических свойств указанных в подпункте а) токсичных химикатов, высвобождаемых в результате применения таких боеприпасов и устройств; в) любое оборудование, специально предназначенное для использования непосредственно в связи с применением боеприпасов и устройств, указанных в подпункте б).
2.
«Токсичные химикаты», т.
е.
любые химикаты, которые за счет своего химического воздействия на жизненные процессы могут вызвать летальный исход, временный инкапаситирующий эффект или причинить постоянный вред человеку или животным.
Сюда относятся все такие химикаты, независимо от их происхождения или способа их производства и независимо от того, произведены ли они на объектах, в боеприпасах или где-либо еще.
3.
«Прекурсоры» – любые химические реагенты, участвующие в любой стадии производства токсичного химиката каким бы то ни было способом.
К прекурсорам относится любой ключевой компонент бинарной или многокомпонентной химической системы.
Каждое государство – участник Конвенции о химическом оружии обязуется никогда, ни при каких обстоятельствах: а) не разрабатывать, не производить, не приобретать иным образом, не накапливать или не сохранять химическое оружие или не передавать прямо или косвенно химическое оружие кому бы то ни было; б) не применять химическое оружие; в) не проводить любых военных приготовлений к применению химического оружия; г) не помогать, не поощрять или не побуждать каким-либо образом кого бы то ни было к проведению любой деятельности, запрещаемой Конвенцией государству-участнику.
Кроме того, в Конвенции установлен ряд обязательств государства-участника по уничтожению своего химического оружия, в том числе и находящегося на территории иностранных государств, а также любых объектов по производству химического оружия, которые находятся в его собственности или владении или которые размещены в любом месте под его юрисдикцией или контролем.
Положения о незаконности оборота химического оружия и его уничтожении на национальном уровне подтверждены Федеральными законами «Об уничтожении химического оружия» от 2 мая 1997 г.
(в редакции ФЗ РФ от 29 ноября 2001 года)[204] и «О ратификации Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия» от 5 ноября 1997 г.
Биологическое (бактериологическое) оружие основано на использовании болезнетворных свойств микроорганизмов (бактерий, вирусов), способных вызывать массовые заболевания людей, животных и растений.
К таким возбудителям относят, например, возбудителей чумы, сибирской язвы, оспы, холеры и прочих болезней.
Что может быть следствием применения биологического оружия, показали события, связанные с паникой в США, возникшей по причине массовых заболеваний сибирской язвой в результате получения зараженной почты, имевшие место весной – летом 2002 г.
Токсинное оружие – это оружие, поражающим фактором которого являются белковые или полипептидные вещества, представляющие собой продукт жизнедеятельности ряда микроорганизмов, животных и растений и способные вызвать гибель человека и животных.
Нередко токсинное оружие считают разновидностью оружия биологического.
Это, на наш взгляд, в принципе допустимо.
Разница состоит лишь в характере поражающего фактора: в биологическом (бактериологическом) оружии – это живой микроорганизм, в токсинном – продукт обмена веществ.
В соответствии со ст.
1 Конвенции о биологическом оружии, каждое государство – участник Конвенции обязуется никогда, ни при каких обстоятельствах не разрабатывать, не производить, не накапливать, не приобретать каким-либо иным образом и не сохранять: 1) микробиологические или другие биологические агенты или токсины, каково бы то ни было их происхождение или метод производства, таких видов и в таких количествах, которые не имеют назначения для профилактических, защитных или других мирных целей; 2) оружие, оборудование или средства доставки, предназначенные для использования таких агентов или токсинов во враждебных целях или в вооруженных конфликтах.
В то же время данная Конвенция допускает возможность использования агрессивных биологических агентов в мирных исследованиях – такие микроорганизмы и токсины не подпадают под определение биологического и токсинного оружия.[205] Для России Конвенция о биологическом оружии вступила в силу.
Ядерное оружие является на данный момент самым разрушительным оружием массового поражения.
Как известно, оно сочетает в себе несколько поражающих факторов (ударная волна, световое излучение, проникающая радиация, электромагнитный импульс, радиоактивное заражение).
В настоящее время действует немалое количество международных договоров и соглашений, направленных на ограничение разработки, производства и распространения ядерного оружия.
Уже в 60-е гг.
СССР, США, Великобритания, Франция и другие ведущие державы подписали Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой 1963 г.,[206] Договор о нераспространении ядерного оружия от 1 июля 1968 г.[207] Затем появились Договор о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового поражения 1971 г.[208] и Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний 1996 г.
Этими соглашениями была заложена правовая основа нераспространения ядерного оружия, как наиболее опасного и разрушительного вида оружия массового поражения.
Тем не менее для Российской Федерации в настоящее время существует жесткий запрет только на сбыт (передачу в любом виде другой стороне) ядерного оружия.
В соответствии со ст.
1 Договора о нераспространении ядерного оружия, наша страна обязуется не передавать кому бы то ни было ядерное оружие или другие ядерные взрывные устройства, а также контроль над таким оружием или взрывными устройствами ни прямо, ни косвенно; равно как и никоим образом не помогать, не поощрять и не побуждать какое-либо государство, не обладающее ядерным оружием, к производству или приобретению каким-либо иным способом ядерного оружия или других ядерных взрывных устройств, а также контроля над таким оружием или взрывными устройствами.
В настоящее время идет речь о признании в качестве оружия массового поражения радиологического оружия — т.
е.
оружия, компоненты которого могут вызвать длительное радиоактивное заражение территории.
По мнению экспертов Службы внешней разведки РФ, опасность создания радиологического оружия неизменно появляется и усиливается в ходе развития атомной энергетики в развивающихся странах.
Тем более, что 90-е гг.
XX в.
стали периодом небывалого расцвета международной торговли делящимися материалами, что обеспечивает многим государствам возможность приобретения и накопления радиоактивных веществ, в том числе пригодных для использования в качестве радиологического оружия.
В условиях усиления международного контроля в области ядерных, химических и биологических вооружений сфера радиологического оружия становится наименее транспарентной и практически не регулируемой международным сообществом в силу отсутствия каких-либо международно-правовых норм.
«Есть основания считать, что радиологическое оружие может стать новой “бомбой для бедных”, каковой на определенном этапе считались две другие разновидности ОМУ – химическое и биологическое оружие».[209] 4.2.
Объективные и субъективные признаки незаконного оборота оружия массового поражения В ст.
355 УК РФ установлена ответственность за совершение любого из указанных действий в отношении запрещенных видов оружия массового поражения.
Разработка оружия массового поражения представляет собой любую деятельность по созданию и усовершенствованию его поражающих свойств.
В первую очередь, разработка оружия массового поражения – это проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, ставящих целью его получение.
По мнению экспертов СВР России, о разработке химического оружия могут свидетельствовать, например: 1) система военно-химических исследований и разработок, научных кадров, занимающихся исследованиями в области синтеза высокотоксичных физиологически активных веществ и токсикологии, военных контрактов по смежным с химическим оружием областям, а также программ НИОКР по химическому оружию; 2) импорт химических соединений, позволяющих синтезировать прекурсоры или непосредственно отравляющие вещества и высокотоксичные соединения; 3) наличие производственных мощностей по выпуску химикатов, которые могут служить в качестве полупродуктов отравляющих веществ, или химических технологий, сходных с технологиями получения отравляющих веществ по конструкционным особенностям оборудования и аппаратуры, системам безопасности и контроля; 4) наличие закрытых или секретных цехов и участков на предприятиях, специализирующихся на выпуске мирной химической продукции; 5) наличие квалифицированного военного и гражданского персонала, обученного для работы с токсичными и особо опасными соединениями; 6) системы секретных складских хранилищ для накапливания химического оружия и специализированных средств его перевозки.
Например, по данным Службы внешней разведки РФ, одним из новых признаков, ориентирующих на повышение внимания Пакистана к возможному созданию некоторых видов химического оружия, является закупка крупных партий химического сырья двойного использования.
Так, имеются сведения о ввозе в страну применяемых при создании химического оружия соединений фосфора.
Резко возросли (с 2,5 тонн в 1987 г.
до 31,4 тонн в 1991 г.) закупки Пакистаном мышьяка за рубежом.
По достоверным данным, расположенные в Пакистане предприятия частных компаний (как национальных, так и филиалов западных) не применяют мышьяк.
Имеющиеся сведения о характере технологий на государственных промышленных предприятиях не позволяют адекватно объяснить его использование в столь значительных масштабах.
Несмотря на большой объем импортируемого мышьяка, сведения о нем полностью изъяты даже из служебного сборника таможенных тарифов.
Из оценок пакистанских специалистов по защите окружающей среды стало известно о значительных запасах пестицидов (десятки тысяч тонн только в провинциях Синд и Пенджаб), находящихся на длительном хранении.
Учитывая постоянный дефицит пестицидов в сельском хозяйстве страны, накопление таких химикатов «не находит какого-либо объяснения».
В то же время признаками разработки биологического и токсинного оружия могут быть: 1) наличие или целевой поиск высококвалифицированных специалистов по иммунологии, биохимии, биоинженерии и смежным областям, которые имеют опыт разработок биологического оружия и средств защиты; 2) создание лабораторий повышенной степени безопасности – по международной классификации Р-3 (BL-3), Р-4 (BL-4); 3) разработка секретных исследовательских программ и законспирированных специальных и военных объектов биомедицинского профиля; 4) крупномасштабное производство вакцин (против особо опасных инфекций) и наличие их запасов, превышающих реальные потребности мирного времени; 5) создание производственной базы, в частности биореакторов и ферментеров объемом более 50 литров или суммарным объемом более 200 литров; 6) вспышки особо опасных инфекционных заболеваний, не типичных для конкретных регионов; 7) закупка исходных биоматериалов и оборудования для производства биологического оружия, а также средств его доставки; 8) деятельность, связанная с микроорганизмами и токсинами, не объяснимая гражданскими потребностями, а также с возбудителями особо опасных инфекций, неэндемичных для данной территории; 9) наличие биотехнологического оборудования и проведение работ по созданию векторов различных заболеваний людей, животных или растений, а также сложных сред для их культивирования; 10) наличие оборудования для микрокапсулирования живых микроорганизмов; 11) наличие оборудования для изучения поведения биологических аэрозолей в окружающей среде.
Например, по мнению экспертов СВР России, биологическое оружие в Ираке в настоящее время отсутствует.
В начале 90-х гг.
XX в.
перед инспекциями ООН была поставлена цель проверить заявления официальных представителей США, Великобритании, Германии, Израиля, Ирана и других стран о военной направленности ряда иракских биологических программ.
Эти заявления основывались на косвенных данных, в частности на сигналах о работах в Ираке с биологическими агентами, потенциально пригодными для создания биологического оружия (тиф, холера, сибирская язва, туляремия, бубонная чума и др.).
Некоторые эксперты обратили внимание на широкий спектр вакцин, производимых в Ираке (до 15 типов), и значительные производственные мощности, существенно превышающие потребности в них в мирное время (например, 12 млн доз в год противоящурной вакцины при потребности страны в 2 млн доз и даже меньше).
Углубленному анализу подвергались зарубежные заказы Ирака на оборудование и биоматериалы двойного назначения, а также приобретение Ираком 17 штаммов различных токсинов и бактерий в американской коллекции биокультур, в том числе туляремии.
Наконец, признаками разработки (создания) ядерного оружия являются: 1) наличие закрытых программ ядерных исследований и разработок, подготовка соответствующих научных кадров, заключение военных контрактов по смежным с ядерной областям, существование программ НИОКР; 2) собственные природные ресурсы и наличие предприятий по переработке исходного сырья, необходимого для производства ядерного оружия и расщепляющихся материалов; 3) импорт урано– и плутониесодержащих продуктов, позволяющих создавать сырье для ядерного производства; 4) наличие производственных мощностей по обогащению урана и регенерации плутония, которые могут служить компонентами ядерных зарядов и (или) технологии для такого производства, а также отдельных компонентов оборудования и аппаратуры для систем безопасности и контроля; 5) наличие либо создание квалифицированного военного и гражданского персонала, обученного для работы с опасными радиоактивными веществами.
Примером разработки ядерного оружия служит ядерная программа Северной Кореи.
В течение сравнительно длительного периода КНДР развивает военно-прикладную программу в ядерной сфере, которая находится в продвинутом состоянии, хотя и не отличается высоким научно-техническим и технологическим уровнем.
В программе ядерных исследований принимают участие специалисты Национальной народной армии КНДР.
Северная Корея располагает количеством сырья, вполне достаточным для развития ядерной энергетики.
Запасы урановых месторождений оцениваются в 26 млн тонн руды (более 15 тыс.
тонн урана).
На базе имеющихся сырьевых ресурсов в 60-е гг.
с помощью СССР и КНР была развернута работа по созданию научно-экспериментальной инфраструктуры, подготовке необходимого контингента специалистов и строительству производственных мощностей в атомной промышленности мирной направленности.
К настоящему времени в стране действует ряд специализированных НИИ, в том числе Атомный научно-исследовательский центр в Ненбене, институты ядерной энергетики и радиологии, отделение ядерной физики в Пхеньянском университете, кафедра технологий ядерных исследований в Политехническом институте им.
Ким Чака.
КНДР подписала Договор о нераспространении ядерного оружия и Соглашение о постановке всей своей ядерной деятельности под контроль МАГАТЭ.
Тем не менее, в соответствии с открытой информацией СВР России, в течение почти трех десятилетий реализации ядерной программы в КНДР создана сеть объектов атомной промышленности, среди которых под углом их возможного использования для целей военно-прикладных исследований следует выделить следующие: 1.
Специальная лаборатория в Пхеньянском университете им.
Ким Ир Сена, где проводятся работы в области экспериментальной ядерной физики.
2.
Завод по производству топливных стержней и хранилище для них в Атомном научно-исследовательском центре в Ненбене.
3.
Исследовательский ядерный реактор мощностью 5 МВт в Ненбене.
4.
Ядерный реактор мощностью 50 МВт в Ненбене.
По утверждениям северокорейской стороны, он находится в стадии строительства.
Обращает на себя внимание тот факт, что оба реактора мощностью 5 и 50 МВт относятся к категории реакторов двойного назначения и могут использоваться как для выработки электроэнергии, так и для наработки оружейного плутония.
5.
Радиохимическая лаборатория Института радиохимии в Ненбене.
6.
Строящийся газографитный реактор мощностью 200 МВт на природном уране в Таечхоне.
7.
Урановые шахты в Пакчхоне и Пенгасане.
8.
Два завода по обогащению урана.
Подчеркнем, что в связи с международными обязательствами в Российской Федерации запрещена разработка химического, биологического и токсинного оружия.
Ни в России, ни в США не запрещена разработка ядерного оружия и средств доставки.
Производство оружия массового поражения может выражаться в любом действии, целью которого является получение готового к применению оружия массового поражения.
В отличие от распространенного мнения о том, что такое производство ориентировано «на серийный промышленный выпуск»,[210] смеем утверждать, что акт производства оружия массового поражения может быть осуществлен однократно и в «кустарных» условиях, что также должно влечь соответствующую правовую оценку.
Естественно, производство оружия массового поражения возможно по окончании этапа его разработки.
Приведем шокирующий пример.
Как следует из рассекреченных источников, в 1964 г.
Пентагон решил провести в военной радиационной лаборатории Лоуренса в Ливерморе (Калифорния) необычный эксперимент.
Его назвали символично – «Страна N».
Под N подразумевался порядковый номер страны, которая могла в обозримом будущем стать ядерной державой.
Целью работы было создание проекта небольшой атомной бомбы.
К участию в эксперименте, начавшемся в мае 1964 г., привлекли молодых ученых-физиков Д.
Добсона, Д.
Пипкорна и Р.
Селдена, которые проходили стажировку в лаборатории Лоуренса в Калифорнии.
В течение года они изучали доступную любому простому смертному научную литературу, чтобы получить необходимые знания о радиоактивных делящихся веществах.
Селден стал участником эксперимента в то время, когда Добсон и Пипкорн уже договорились работать над проектом бомбы, аналогичной той, которую американцы в 1945 г.
сбросили на японский город Нагасаки.
Чтобы вызвать цепную реакцию, в ней применялся так называемый принцип имплозии, «взрыва вовнутрь».
С помощью системы специальных линз расходящиеся взрывные волны преобразовывались в сходящуюся сферически симметричную ударную волну, резко сжимающую шарик из делящегося материала.
Создать такую бомбу было куда сложнее, чем взорвавшуюся над Хиросимой, в которой два куска делящегося вещества просто сближаются друг с другом, создавая критическую массу.
Более трудный вариант ученые выбрали сознательно, понимая, что проект бомбы, о теоретическом принципе действия которой знали многие коллеги, лавров им не принесет.
Под контролем со стороны военных «экспериментаторы» с весны 1965 г.
стали заказывать находившуюся в открытом доступе литературу, которая помогла им приступить собственно к созданию проекта атомной бомбы.
К маю 1965 г.
они сконструировали систему линз, посредством которой и достигается имплозия.
В июне уже предложили сотрудникам лаборатории провести первый эксперимент с инициирующим взрывчатым веществом для бомбы.
К декабрю была определена четкая схема имплозии, в которой использовалось оборудование, созданное самими учеными.
Известно, что в апреле 1966 г.
появился первый полный чертеж конструкции атомной бомбы.
Из-за больших размеров это устройство нельзя было установить на существовавших тогда баллистических ракетах, но его легко брал на борт бомбардировщик.
В декабре 1966 г.
участники эксперимента сдали своему куратору от Пентагона окончательный отчет.
К нему прилагались все чертежи, а также длинный список открытых научных работ, которые оказались полезными при создании проекта атомной бомбы.
Все эти материалы разослали ведущим американским специалистам в области ядерного оружия.
Они должны были определить, взорвется ли созданная бомба или нет.
В апреле 1967 г.
специалисты вынесли окончательный вердикт: если бы предложенная атомная бомба была построена, она бы обязательно взорвалась и могла бы уничтожить город с населением в сто тысяч человек.
Эксперты тогда сделали вывод, что практически любая страна, если ей удастся получить чертежи этой бомбы, сможет наладить производство такого оружия.[211] Отметим, что, как и в отношении разработки, для России действует уголовно-правовой запрет на производство химического, биологического и токсинного оружия.
Накопление оружия массового поражения означает количественное пополнение арсеналов такого оружия, годного к применению.
Так, например, еще летом 1991 г.
Ирак заявил Спецкомиссии ООН о наличии 46 тыс.
единиц снаряженных химических боеприпасов и около 700 тонн отравляющих веществ в боеприпасах и емкостях для хранения.
В дальнейшем, по оценкам экспертов ООН, разделяемым Службой внешней разведки РФ, эти цифры увеличились до 55 тыс.
боеприпасов и более 1,5 тыс.
тонн отравляющих веществ.
Общеизвестно, что наличие оружия массового поражения стало одной из главных причин войны США и Великобритании в Ираке в 2003 г., хотя на момент написания настоящей работы достоверных доказательств существования такого оружия у режима С.
Хусейна не представлено.
По сообщениям самих американских СМИ, «единственное пока важное открытие – обнаружение американскими войсками двух автотягачей с прицепами, которые подпадают под описание лабораторий для производства биологических рецептур.
Напрашивается мысль, что Ирак до войны, быть может, не собирался накапливать готовые к боевому применению химические/биологические боеприпасы, а хотел лишь создать производственные мощности для их изготовления».[212] Приобретение оружия массового поражения означает любое завладение таким оружием, включая покупку, хищение, обмен, «получение в дар».
Так, по данным СВР России, Израиль неоднократно обвинялся в тайных закупках и хищениях ядерных материалов в других странах – США, Великобритании, Франции, ФРГ.
Например, в 1986 г.
в США было обнаружено исчезновение более 100 кг обогащенного урана на одном из заводов в штате Пенсильвания, предположительно в направлении Израиля.
Тель-Авив признал факт незаконного вывоза им из США в начале 80-х гг.
критронов – важного элемента при создании современных образцов ядерного оружия.
Как уже неоднократно подчеркивалось, особую озабоченность мирового сообщества вызывают попытки приобретения оружия массового поражения различного рода террористическими и экстремистскими организациями.
Сбыт оружия массового поражения – обычно «обратная сторона сделки» по его приобретению.
Сбыт подразумевает любое добровольное отчуждение вне зависимости от получения эквивалента.
В отличие от других деяний, образующих незаконный оборот оружия массового поражения, в силу Договора о нераспространении ядерного оружия для России действует запрет на сбыт, наряду с биологическим и химическим, также и ядерного оружия.
Тем не менее именно наша страна является объектом критики со стороны США за помощь в осуществлении ядерной программы ряда стран, в первую очередь – Ирана.
По мнению западных аналитиков, «российские ведомства продолжают поставлять компоненты и оборудование, имеющие отношение к баллистическим ракетам, а также делиться техническим ноу-хау с такими странами, как Иран, Индия и Китай… российские ведомства остаются одним из наиболее важных источников снабжения Ирана ядерными и биотехнологиями “двойного предназначения”, химическими веществами, производственными технологиями и оборудованием».[213] По словам министра иностранных дел РФ И.
Иванова, Москву нельзя обвинять в том, что она, сотрудничая с Тегераном, нарушает договор о нераспространении оружия массового уничтожения.
Министерство атомной энергетики России тоже заявило, что оснований для расторжения договоров с Ираном нет.
«Россия строит для Ирана атомную электростанцию в Бушере, в районе Персидского залива, в конце 2003 г.
она должна быть передана в эксплуатацию.
Кроме того, Россия будет поставлять топливные элементы и забирать их обратно для регенерации.
США опасаются, что Иран сможет использовать российские технологии для создания своей собственной атомной бомбы».[214] Этот вопрос стоял на повестке дня во время встречи президентов Дж.
Буша и В.
Путина в июне 2003 г.
в Санкт-Петербурге.
Тем не менее 27 мая 2003 г.
заместитель министра иностранных дел России Г.
Мамедов заявил, что Россия озабочена «в связи с появлением серьезных вопросов относительно ядерных исследований в Ираке», а Тегеран «должен как можно быстрее подписать дополнительное соглашение об улучшении контроля с участием представителей МАГАТЭ».
В заключение приведем обширную цитату из доклада Генерального секретаря МАГАТЭ М.
Эль-Барадеи: «Система коллективной безопасности Организации Объединенных Наций, парализованная в годы “холодной войны”, пока еще не способна перестроиться, чтобы справляться с новыми угрозами и соответствовать духу времени… Результатом этого стало своеобразное противостояние: на одной стороне мы имеем медлительные ядерные державы (Китай, Франция, Россия, Соединенное Королевство и Соединенные Штаты), которые пытаются выполнять свои обязательства по разоружению, вытекающие из Договора о нераспространении.
На другой стороне этой медлительности противопоставляется затягивание не обладающими ядерным оружием странами процесса создания правовых инструментов, которые позволили бы Международному агентству по атомной энергии (МАГАТЭ) контролировать соблюдение их обязательств по ядерному нераспространению.
Между этими двумя группами есть несколько других: страны, пользующиеся защитой
“ядерного зонтика” одной или нескольких ядерных держав; страны, остающиеся вне рамок Договора о нераспространениинапример, Индия, Израиль и Пакистан; страны, подписавшие этот договор, но, тем не менее, осуществляющие тайные программы создания ядерного оружия; страны, вставшие на путь “альтернативы для бедных” – разработки химического и биологического оружия; а также и наднациональные террористические группировки, которые, с учетом событий 11 сентября 2001 г., не колеблясь, приобрели бы или применили бы подобное оружие.
Должны ли мы из этого сделать вывод, что бесполезно пытаться контролировать оружие массового поражения с помощью коллективной, основанной на международном праве системы международной безопасности
и что единственной доступной альтернативой является превентивный военный удар, основывающийся на предпосылке, что страна, возможно, прячет у себя оружие массового поражения?..
Мы должны реформировать систему международной безопасности, вместо того чтобы прибегать к превентивным ударам.
Для этого необходимо, чтобы система коллективной безопасности ООН была модернизирована в духе новых реалий нашего мира… Наибольшие побудительные мотивы для обладания оружием массового поражения существуют в регионах хронической напряженности и давнишних
споров.
Поучительно, что стремятся к обладанию оружием массового поражения многие режимы Ближнего Востока, традиционно являющегося очагом конфликтов…
Мы должны не только лечить симптомы, но и добираться до коренных причин конфликтов – а это в первую очередь неравенство между богатыми и бедными, раскол между различными культурами и разногласия между демократиями и режимами, в которых жестоко подавляются права человека… В новой системе коллективной безопасности мы должны стремиться к тому, чтобы объявить нелегитимным оружие массового поражения и предложить странам, которые с этим согласятся, “зонтик безопасности” этой системы.
Мы можем надеяться существенно повысить глобальную безопасность только путем устранения мотивов для приобретения оружия массового поражения».[215] Наконец, заметим, что любое деяние, составляющее незаконный оборот оружия массового поражения, может совершаться общим субъектом и только с прямым умыслом.
Мотивы и цели виновного для квалификации содеянного по ст.
355 УК РФ значения не имеют.

[Back]