|
Разве негативное воздействие миграции на безопасность этим исчерпывается? И, самое главное, разве значение миграции для безопасности российского государства и его граждан только негативно? В обновленном тексте сугубо негативная оценка миграции сохранена: «Этноэгоизм, этноцентризм и шовинизм, проявляющиеся в деятельности ряда общественных объединений, а также неконтролируемая миграция способствуют усилению национализма, политического и религиозного экстремизма, этносепаратизма и создают условия для возникновения конфликтов». Правда, при этом по-иному производится уточнение, о какой миграции идет речь. В первом варианте был использован количественный признак «массовая», во втором более уместный качественный признак «неконтролируемая». Благодаря этому со всякой другой миграции клеймо угрозы снимается: но оборотная сторона такой смены определений чрезмерно узкий подход к миграции как к предмету государственной политики. Не случайно в разделе об обеспечении национальной безопасности России миграция всплывает только раз, в одном ряду с транснациональной организованной преступностью, и проходит при этом по разряду основных задач, которые России предстоит решать в «пограничной сфере». Естественно, что в этой сфере единственное, чего может удостоиться незаконная миграция, пресечение. Вместе с тем если в более ранней редакции миграция интерпретируется не только как усугубляющая причина национализма и сепаратизма, но и как их страдательное следствие, то в документе 2000 г. она фигурирует уже только в качестве причины усиливает национализм, экстремизм и этносепаратизм, создает условия для возникновения конфликтов. Вольно или невольно сокращение и редактирование первоначального текста привели к тому, что отношение к мигрантам как к субъектам миграционного процесса фактически ужесточилось: в 1997 г. подразумевалось, что участники «массовой» миграции хотя бы отчасти являются жертвами, в 2000 г. участники «неконтролируемой» миграции однозначно предстают злодеями. 120 |
экономической политики как в России, так и в государствах участниках Содружества Независимых Государств, распространение и эскалация конфликтных ситуаций на национально-этнической почве». То есть была выделена связь между миграцией, с одной стороны, и национализмом и сепаратизмом с другой. Это совершенно справедливо. Но разве в способности миграции подпитывать национализм и сепаратизм заключается все ее значение для национальной безопасности? Разве негативное воздействие миграции на безопасность этим исчерпывается? И, самое главное, разве значение миграции для безопасности российского государства и его граждан только негативно? В обновленном тексте сугубо негативная оценка миграции сохранена: «Этноэгоизм, этноцентризм и шовинизм, проявляющиеся в деятельности ряда общественных объединений, а также неконтролируемая миграция способствуют усилению национализма, политического и религиозного экстремизма, этносепаратизма и создают условия для возникновения конфликтов». Правда, при этом по-иному производится уточнение, о какой миграции идет речь. В первом варианте был использован количественный признак «массовая», во втором более уместный качественный признак «неконтролируемая». Благодаря этом\ -со всякой другой миграции клеймо угрозы снимается: но оборотная сторона такой смены определений чрезмерно узкий подход к миграции как к предмету государственной политики. Не случайно в разделе об обеспечении национальной безопасности России миграция всплывает только раз, в одном ряду с транснациональной организованной преступностью, и проходит при этом по разряду основных задач, которые л России предстоит решать в «пограничной сфере». Естественно, что в этой сфере единственное, чего может удостоиться незаконная миграция, пресечение. Вместе с тем если в более ранней редакции миграция интерпретируется не только как усугубляющая причина национализма и 95 сепаратизма, по и как их страдательное следствие, то в документе 2000 г. она фигурирует уже только в качестве причины усиливает национализм, экстремизм и этносепаратизм, создает условия для возникновения конфликтов. Вольно или невольно сокращение и редактирование первоначального текста привели к тому, что отношение к мигрантам как к субъектам миграционного процесса фактически ужесточилось: в 1997 г. подразумевалось, что участники «массовой» миграции хотя бы отчасти являются жертвами, в 2000 г. участники «неконтролируемой» миграции однозначно предстают злодеями. Негативистское отношение к миграции, сквозящее в Концепции, обусловлено в первую очередь нынешним положением России, которая по возможностям экономически обеспечить процесс приема и интеграции мигрантов, конечно, далеко отстает от благополучного Запада. Но только ли этим? Не сказывается ли здесь еще и давление на власть изоляционистских, местами ксенофобских настроений, которые всегда имеют шанс распространиться в обществе, переживающем кризис идентичности? В мигрантах также могут видеть источник повышенной социальной агрессивности, роста преступности, в том числе организованной, снижения культурных стандартов и пр. Даже если все эти опасения обоснованны, остается вопрос, обусловлены ли они действительной спецификой мигрантской среды как таковой или тем, что иммигранты обычно оттесняются в нижние социальные слои с типичными для них маргинальными формами поведения. Трудно представить себе, что если бы миграции вообще не было, то общество не имело бы социального дна, обездоленных слоев, собственной преступности. Очень часто мигранты оказываются источником повышенной экономической или криминальной опасности для принимающего населения как раз тогда, когда не обеспечена их собственная безопасность, они не охвачены системой социальной защиты, права их в должной мере 96 |