|
них мучили меня неотступными просьбами достать им такие места в России; но как исполнение их просьб было бы убийственно для невинных, доставшихся в их руки, то уклонился я от сего злодеяния и почитаю долгом совести не способствовать тому злу, которое в Отечестве нашем уже довольно вкореняется» [225.С.230]. Такая же позиция видится и в других источниках, например П.С.Лесков пишет о воспитании и образовании в последние годы царствования Екатерины II как о беде, связанной с нашествием в Россию иностранцев, особенно французов. Учителя-иностранцы, обучавшие детей, зачастую приносили больше вреда, чем пользы. В 1773 г. профессор Московского университета И.М.Шаден в речи «О праве родителей в воспитании детей» предостерегал родителей от поиска наставников для детей по рынкам и парикмахерским. Интересно на этот счет исследование Е.Ю.Артёмовой «Культура и быт России последней трети XVIII в. в записках французских путешественников». Надо сказать, что даже сами иностранцы (богатые и образованные) не одобряли желание русских дворян иметь в доме гувернёра или гувернантку, приехавших из Франции. В сочинениях путешественников, по утверждению Е.Ю.Артёмовой, домашнему воспитанию и образованию из всех видов обучения уделено более всего внимания: «Все дворяне считают обязательным, чтобы их детей воспитывали французские наставники, так как это является сейчас очень модно. Их устраивают любые французы; они не могут хорошенько сделать действительно удачный выбор, в том смысле, что из имеющихся некого выбирать» [5.С.53]. Многие путешественники с возмущением пишут о своих соотечественниках, которые приехали в Россию в поисках места парикмахера, повара, лакея. Найдя должность наставника более 170 |
традиции зачастую в тех семьях, где большое внимание уделяли воспитанию аристократизма, включая и соответствующее образование. Гувернёры иностранцы становятся распространённым явлением в екатерининскую эпоху и вызывают к себе неоднозначные отношения. С одной стороны, презрение к воспитателям и качеству их знаний со стороны воспитанников и, с другой их низкое положение на общественной лестнице. Д.И.Фонвизин очень определённо высказывается по данному явлению в письме к П.И.Панину: «Дворянство французское по большей части в крайней бедности, и невежество его ни с чем несравненно. Ни звание дворянина, ни орден Св. Людовига не мешают во Франции ходить по миру. Исключая знатных и богатых, каждый французский дворянин, при всей своей глупой гордости, почтёт за великое себе счастие быть принятым гувернёром к сыну нашего знатного господина. Множество из них мучили меня неотступными просьбами достать им такие места в России; но как исполнение их просьб было бы убийственно для невинных, доставшихся в их руки, то уклонился я от сего злодеяния и почитаю долгом совести не способствовать тому злу, которое в Отечестве нашем уже довольно вкореняется» (225,230). Такая же позиция видится и в других источниках, например П.С.Лесков пишет о воспитании и образовании в последние годы царствования Екатерины II как о беде, связанной с нашествием в Россию иностранцев, особенно французов. Учителя-иностранцы, обучавшие детей, зачастую приносили больше вреда, чем пользы. В 1773 г. профессор Московского университета И.М.Шаден в речи «О праве родителей в воспитании детей» предостерегал родителей от поиска наставников для детей по рынкам и парикмахерским. Интересно на этот счет исследование Е.Ю.Артёмовой «Культура и быт России последней трети XVIII в. в записках французских путешественников». Надо сказать, что даже сами иностранцы (богатые и образованные) не одобряли желание русских дворян иметь в доме гувернёра или гувернантку, приехавших из Франции. В сочинениях путешественников, по утверждению Е.Ю.Артёмовой, домашнему воспитанию и образованию из всех видов 97 обучения уделено более всего внимания: «Все дворяне считают обязательным, чтобы их детей воспитывали французские наставники, так как это является сейчас очень модно. Их устраивают любые французы; они не могут хорошенько сделать действительно удачный выбор, в том смысле, что из имеющихся некого выбирать» (5,153). Многие путешественники с возмущением пишут о своих соотечественниках, которые приехали в Россию в поисках места парикмахера, повара, лакея. Найдя должность наставника более привлекательной, они, назывались гувернерами и принимались без различия в дворянские семьи. В основном же гувернёрами становились люди, которые, по мнению путешественников, позорили Францию: «Как плохо представлена здесь наша нация! Сюда едут только подонки нашего общества» (5,154). Естественно, что люди такого круга могли дать соответствующее образование. По этому поводу имеет смысл привести воспоминания автора романа «Постоялый двор» А.П.Степанова. Он вспоминает: «... мы нашли учителя. Это был итальянец, маленький, горбатенький; но гордый, как испанский 1ранд. Он знал по-французски, с произношением -у вместо -ю; понемецки, как жид, и по-русски на смех детям. Мы учились по-французски, понемецки, по-итальянски и не говорили не на одном; однако же, при гостях он говорил с нами всячески, и мы отвечали всячески» (бЯа 15). «... Этот учитель не имел никакого познания о событиях нашего Отечества, о государственном управлении и, словом, ни о каких важных предметах, через которые могли бы искажая, вливать в детские сердца ненависть к своему и удивление к чужому» (6^о,15). Такое явление в педагогической действительности России второй половины XVIII в., как домашнее воспитание, вызывало негативное отношение. По утверждению Д.И.Фонвизина, Н.И.Новикова, А.Н.Радищева и многих других оно было самым недостаточным, самым безнравственным. Ребёнок был окружен одними «холопами», видел одни гнусные примеры со стороны |