|
интеллектуальном, так и в нравственном отношении, можно назвать немало имён достойных людей, исполнявших долг домашнего учителя. Например, сына всесильного фаворита Анны Ивановны Фёдора Остермана обучал профессор Рихман, сотрудник М.В.Ломоносова. Фёдор Остерман отличался среди сверстников своим превосходным образованием, знал прекрасно латынь, что позволяло ему переписываться с митрополитом. Другой пример: в семье Лопухиных домашним учителем был И.А.Гейм, М.П.Погодин в семействе Долгоруких и многие другие. Элита русской образованности А.С.Хомяков, братья И.П. и П.П.Киреевские, С.Т.Аксаков, Н.Ф.Саморин и многие другие получили домашнее воспитание. Домашнее образование давало результаты в тех семьях, где детьми занимались люди, обладавшие высокой культурой и человеческой незаурядностью. Обращение к литературе, дающей образцы семейного благополучия, позволяет нам убедиться в том, что семейный дом для дворянского ребёнка был нравственной атмосферой, которой он дышал, которая позволяла ему впитывать в себя взгляды, чувства, привычки. Отсюда, безусловно, напрашивается вывод о том, что богатейший опыт домашнего воспитания, распространённого во второй половине XVIII в. должен быть изучен и сегодня, когда формы образования стали свободными, с тем, чтобы возродить то лучшее, что было. Содержание воспитания детей в дворянской семье, отражённое в исторической, мемуарной, художественной литературе, позволяет нам обозначить и результаты этого воспитания. Обращаясь к двум слоям дворянства столичного и поместного, можно увидеть, как справедливо заметил В.О.Юпочевский, два интереснейших типа. Один -это великосветский кавалер, воспитанный по-французски, говорящий только на французском языке. Русское для него не существовало, а если и имело место, то только для насмешек и презрения: «Я не только не хочу знать русские права, говорит Сумароковский франт, я бы и русский язык знать не хотел, скавердный 172 |
родителей, не получал никаких понятий о справедливости, о взаимном отношении людей, об истинной чести. Однако отношение к домашнему воспитанию не может быть определено однозначно. Есть свидетельства как положительного, так и отрицательного его влияния на становление личности. Так, можно констатировать и высокие результаты домашнего воспитания, как в интеллектуальном, так и в нравственном отношении, можно назвать немало имён достойных людей, исполнявших долг домашнего учителя. Например, сына всесильного фаворита Анны Иоановны Фёдора Остермана обучат профессор Рихман, сотрудник М.В.Ломоносова. Фёдор Остерман отличался среди сверстников своим превосходным образованием, знал прекрасно латынь, что позволяло ему переписываться с митрополитом. Другой пример: в семье Лопухиных домашним учителем был И.А.Гейм, М.П.Погодин в семействе Долгоруких и многие другие. Элита русской образованности А.С.Хомяков, братья И.П. и П.П.Киреевские, С.Т.Аксаков, Н.Ф.Саморин и многие другие получили домашнее воспитание. Домашнее воспитание давало результаты в тех семьях, где детьми занимались люди, обладавшие высокой культурой и человеческой незаурядностью. Обращение к литературе, дающей образцы семейного благополучия, позволяет нам убедиться в том, что семейный дом для дворянского ребёнка был нравственной атмосферой, которой он дышал, которая позволяла ему впитывать в себя взгляды, чувства, привычки. Отсюда, безусловно, напрашивается вывод о том, что богатейший опыт домашнего воспитания, распространённого во второй половине XVIII в. должен быть изучен и сегодня, когда формы образования стали свободными, с тем, чтобы возродить то лучшее, что было. Содержание воспитания детей в дворянской семье, отражённое в исторической, мемуарной, художественной литературе, позволяет нам обозначить и результаты этого воспитания. Обращаясь к двум слоям дворянства столичного и поместного, можно увидеть, как справедливо заметил В.О.Ключевский, два интереснейших типа. Один это великосветский 99 кавалер, воспитанный по-французски, говорящий только на французском языке. Русское для него не существовало, а если и имело место, то только для насмешек и презрения: «Я не только не хочу знать русские права, говорит Сумароковский франт, я бы и русский язык знать не хотел, скавердный язык. Для чего я родился русским? О, натура! Не стыдно ли тебе, что ты, произвела меня от русского отца ...» (213,42). И великосветская дама, воспитанная тоже по-французски, все её интересы сводились к тому, чтобы: «со вкусом одеться, грациозно выйти, приятно поклониться, изящно улыбнуться» (112,210). Второй тип, который можно увидеть и среди мелкопоместного дворянства и столичного, это тот, кто удивляет иностранцев знаниями не только французского языка, но и своей образованностью, любовью к своему Отечеству, уважением русских традиций, желанием и готовностью служить государству. Вот те черты, происхождение которых следует искать в патриархальных традициях семьи с её заботой старших о младших и наоборот, умением в семье больше отдавать, чем брать. И женщина, несущая в себе нравственный основной стержень святой долг материнства. Дело воспитания в дворянской семье в значительной степени, как мы видим, предоставлялось наставникам и наставницам. Жизнь детей шла отдельно от жизни родителей, многочисленные воспитатели (няни, гувернёры, старшие братья и сёстры, родители, бабушки и дедушки, родственники) предъявляли к ним самые разнообразные требования, порой, не согласовывая их друг с другом. И в то же время мы видим строгую ориентацию на норму, зафиксированную в традиции, в дворянском кодексе чести, в правилах хорошего тона. На сколько мы можем судить по литературе, дворянство всё же следовало традициям патриархального быта. В чём же сущность дворянского семейного воспитания? Однозначно, как мы видим, на этот вопрос ответить невозможно. Дворянское воспитания не может быть ещё названо определённой системой в силу того, что оно не представляет единства, целостного образования. Оно не может быть названо и особой методикой, и сводом правил, хотя к дворянским детям применялось, так 100 |