|
одновременно и универсальной, и национально-специфической, он неизменно приводит в результате такого взаимодействия к созданию языковых картин мира как с типологически общими, так и индивидуальными особенностями. Часто наблюдаемые человеком эмпирические свойства объектов, например, способность руки хватать, держать, не просто «фотографируются» в сознании, а преломляются сквозь призму определенных антропоцентрических сценариев и запечатлеваются в идиомах держать в своих руках, то есть в своей власти, с руками оторвать, то есть быстро забрать, с пустыми руками, то есть ничего не приобрести, не принести и т.д. Интегральный образ реальности, в обыденном сознании, прежде всего, включает повторяющиеся представления как повседневной эмпирической практики, так и символической вселенной. Каждый тип культуры вырабатывает свой символический язык и свой «образ мира», в котором получают элементы значения этого языка. О. Шпенглер даже предложил термин «парасимвол» для характеристики культуры в пространственной протяженности. Если египетская душа видит себя идущей по предначертанному пути, то ее парасимвол дорога; парасимвол арабской культуры мир-пещера, идея такого мировосприятия выразилась в изобретении арки и купола (первое купольное сооружение Пантеон в Риме построено архитектором-сирийцем); парасимвол русской культуры бесконечная равнина. Вероятно, поэтому, даже время (век человеческий) у русских представляется пространством: «Жизнь прожить что поле * / перейти» (Б. Пастернак) [Шпенглер 1993: 251-255]. Выбор эталонов или символов в наивной картине мира, как правило, мотивирован. Мотивация эта зависит от характеристики всей концептуальной системы и может быть выявлена в некоторых случаях на уровне языковой картины мира. Сами фразеологизмы, рассматриваемые нами, могут, по утверждению В.Н. Телия, «выполнять роль эталонов, 44 |
42 эмоциональных переживаний», «источник чувств» (например, принимать близко к сердцу, с чистым сердцем и т.д.). В каждой языковой картине мира могут быть и случайные эталонные лакуны, логически не объяснимые: например, в русских представлениях существует эталон размера по вертикали (высокий, как жердь; высокий, как верста коломенская), но слабо сформирован эталон длины по горизонтали (ср. в арабск. длинный, как река; длинный, как змея) [Гольдин 1997: 95]. При использовании целостных образов в качестве эталонов без указания основания сравнения на первый план, как правило, выдвигается одобрительное или неодобрительное эмоциональное отношение субъекта речи к обозначаемому. Мир, отраженный сквозь призму механизма вторичных ощущений, запечатленных в метафорах, сравнениях, символах, это главный фактор, который определяет универсальность и специфику любой конкретной национальной языковой картины мира. При этом важным обстоятельством является разграничение универсального человеческого фактора и национальной специфики в различных языковых картинах мира. Поскольку генетический механизм оценки телесных ощущений универсален то, переплетаясь с человеческой деятельностью, одновременно и универсальной, и национально-специфической, он неизменно приводит в результате такого взаимодействия к созданию языковых картин мира как с типологически общими, так и индивидуальными особенностями. Часто наблюдаемые человеком эмпирические свойства объектов, например способность руки хватать, держать не просто «фотографируются» в сознании, а преломляются сквозь призму определенных антропоцентрических сценариев и запечатлеваются в идиомах держать в своих руках, т.е. в своей власти, с руками оторвать, 43 т.е. быстро забрать, с пустыми руками, т.е. ничего не приобрести, не принести и т.д. Интегральный образ реальности в обыденном сознании, прежде всего, включает повторяющиеся представления как повседневной эмпирической практики, так и символической вселенной. Каждый тип культуры вырабатывает свой символический язык и свой «образ мира», в котором получают значения элементы этого языка. О. Шпенглер даже предложил термин «парасимвол» для характеристики культуры в пространственной протяженности. Если египетская душа видит себя идущей по предначертанному пути, то ее парасимвол дорога; парасимвол арабской культуры мир-пещера, идея такого мировосприятия выразилась в изобретении арки и купола (первое купольное сооружение Пантеон в Риме построено архитектором-сирийцем); парасимвол русской культуры бесконечная равнина. Вероятно, поэтому, даже время (век человеческий) у русских представляется пространством: «Жизнь прожить что поле перейти» (Б. Пастернак) [Шпенглер 1993:251-255]. Выбор эталонов или символов в наивной картине мира, как правило, мотивирован Мотивация эта зависит от характеристики всей концептуальной системы и может быть выявлена в некоторых случаях на уровне языковой картины мира. Сами фразеологизмы, рассматриваемые нами, могут, по утверждению В.Н. Телия, «выполнять роль эталонов, стереотипов культурно-национального мировидения, или указывать на их I символьный характер и в этом качестве выступают как языковые экспоненты (носители) культурных знаков» [Телия 1995: 124]. * Итак, проблема изучения языковой картины мира тесно связана с проблемой концептуальной картины мира, которая отображает специфику человека и его бытия, взаимоотношения его с миром, условия его существования. Языковая картина мира эксплицирует различные картины мира человека и отображает общую картину мира. |