53 циональную роль, приобретает значение атрибутивного свойства явлений и процессов, отражённых в законе»1. Утверждаем, что общественная опасность изначально, а также усилиями законодателя и преступника, «размыта» в структуре деяния неравномерно; наиболее выпуклым свидетельством вредности поступка выступает разрушительный интерес или благо. Всё остальное вторично, хотя и абсолютно необходимо, само деяние, трансформирующее уклад жизни и её ценности, его автор и его отношение к содеянному. Общественная опасность, в решающей степени выражается в повреждённом объекте преступления, предопределяет и оправдывает уголовно-правовой запрет. Противоправность же, как формальный признак преступления, в основном раскрывается в диспозициях статей Особенной части УК. Диспозиция и состав, как первым заметил В.С. Прохоров, «служат показателем противоправности деяния»2. Дополнительным способом обозначения общественной опасности и противоправности любого преступления, в том числе и уклонения от призыва на военную службу, служит законодательное размещение состава (его описания в диспозиции) в системе Особенной части. Эта структурно-аналитическая работа законодателя, как очевидно, базируется именно на особенностях объекта, и здесь нечего добавить. Многовекторность посягательств предопределяет постепенное вызнавание всех или большинства вредных последствий, влечёт совершенствование законодательных представлений о классификационной группе для отдельных преступлений, заставляет практиков под давлением потерпевших признавать гражданские иски и моральный вред, то есть расширять диапазон правового преследования. Итак, объект преступления является наилучшим доказательством антисоциальности поведения. Вследствие этого свои представления о поражающих способностях того или иного деяния законодатель кладёт в основу структурирования Особенной части. Именно поэтому программа обследования отдель1 См.: Ляпунов Ю.И. Общественная опасность деяния как универсальная категория советского уголовного права. М.: 1989, с. 5. 2 Курс советского Уголовного права. Часть Общая. — Л.: ЛГУ, 1968, с. 260. |
70 размер ответственности в основном проверяются по объективным данным, а среди них по значимости нарушенного блага; в) используемые преступником способы, орудия и средства являются, конечно, свидетельством антиобщественности намерений и механизма их реализации, но сам объект посягательства в этом отношении важнее. Именно с учетом его характеристик (значимость, особенности правовой регламентации) пред1 ступник подбирает инструментарий и технологию нападения. Орудия и средства лишь дополнительно, во вторую очередь, сигнализируют о вредоносности поведения. Итак, любое преступление общественно опасно. Общественная опасность есть краеугольная социально-правовая категория. Она выполняет в уголовном праве «многофункциональную роль как на законодательном, так и на правоприменительном уровнях (отнесение деяния к кругу преступлений, определённое содержание и структура санкций, дифференциация ответственности, освобождение от неё на законных основаниях, индивидуализация наказания и т.п.)»1. Проф. Ляпунов Ю.И. в своём специальном исследовании на сей счёт пишет, что «общественная опасность, образно говоря, «размыта» по всей структуре и содержанию уголовного права и, выполняя в нём стержневую многофункциональную роль, приобретает значение атрибутивного свойства явлений и процессов, отраженных в законе»2. • Утверждаем, что общественная опасность изначально, а также усилиями законодателя и преступника, «размыта» в структуре деяния неравномерно; наиА . более выпуклым свидетельством вредности поступка выступает разрушительный интерес или благо. Всё остальное вторично, хотя и абсолютно необходимо, само деяние, трансформирующее уклад жизни и её ценности, его автор и его отношение к содеянному. 1 Бойко АИ , Родина Л Ю Контрабанда (история, социально-экономическое содержание и ответственность). Росгов-на-Дону: Изд-во СКАГС, 2001, с. 82. 2 См.: Ляпунов Ю.И Общественная опасность деяния как универсальная категория советского уголовного права.-М.: 1989, с. 5. Г Общественная опасность, в решающей степени выражается в поврежденном объекте преступления, предопределяет и оправдывает уголовно-правовой запрет. Противоправность же, как формальный признак преступления, в основном раскрывается в диспозициях статей Особенной части УК. Диспозиция и состав, как первым заметил В.С. Прохоров, «служат показателем противоправности деяния»1. Дополнительным способом обозначения общественной опасности и противоправности любого преступления, в том числе и уклонения от призыва на военную службу, служит законодательное размещение состава (его описания в диспозиции) в системе Особенной части. Эта структурно-аналитическая работа законодателя, как очевидно, базируется именно на особенностях объекта, и здесь нечего добавить. Многовекгорность посягательств предопределяет постепенное вызнавание всех или большинства вредных последствий, влечет совершенствование законодательных представлений о классификационной группе для отдельных преступлений, заставляет практиков под давлением потерпевших признавать гражданские иски и моральный вред, то есть расширять диапазон правового преследования. Итак, объект преступления является наилучшим доказательством антисоциальности поведения. Вследствие этого свои представления о поражающих способностях того или иного деяния законодатель кладет в основу структурирования Особенной части. Именно поэтому программа обследования отдельных составов всегда начинается с установления объекта, его разновидностей и значимости нарушаемых преступлением общественных отношений в системе ценностей, охраняемых государством. Наконец, «главенство» объекта среди других элементов состава в плане установления социальной вредности доказывается тем соображением, что качественная оценка общественной опасности (характер) единогласно увязывается именно с объектом, а не иными фрагментами деликта. Так, Верховный Суд РФ в одном из своих последних постановлений установил, что «характер общественной опасности преступления зависит 1 Курс советского Уголовного прав*. Часть Общая. Л: ЛГУ, 1968, с. 260. |