|
54 ных составов всегда начинается с установления объекта, его разновидностей и значимости нарушаемых преступлением общественных отношений -в системе ценностей, охраняемых государством. Наконец, «главенство» объекта среди других элементов состава в плане установления социальной вредности доказывается тем соображением, что качественная оценка общественной опасности (характер) единогласно увязывается именно с объектом, а не иными фрагментами деликта. Так, Верховный Суд РФ в одном из своих последних постановлений установил, что «характер общественной опасности преступления зависит от установленных судом объекта посягательства, формы вины и отнесения Уголовным кодексом преступного деяния к соответствующей категории преступлений (статья 15 УК РФ), а степень общественной опасности преступления определяется обстоятельствами содеянного (например, степенью осуществления преступного намерения, способом совершения преступления, размером вреда или тяжестью наступивших последствий, ролью — подсудимого при совершении преступления в соучастии)»1. Иногда в специальной литературе утверждается, что «объект не содержит общественной опасности и не может рассматриваться в её структуре. Однако степень общественной опасности зависит от важности объекта, что находит абстрактное выражение в санкциях статей Особенной части»2. В связи с этим рекомендуется: «для раскрытия механизма причинения вреда общественным отношениям необходимо установление связи в направлении не от объекта к умыслу и неосторожности, а от умысла и неосторожности (субъективной стороны) к объекту». Мы не можем разделить подобные взгляды. Выведение объекта за рамки суждений о вредоносности деликта обесценивает уголовную ответственность, сужает социально-нравственную ориентацию, упраздняет главный приоритет категоризации преступлений и тяжести санкций, закономерно 1 Пункт I постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 июня 1999 г. № 40 «О практике назначения судами уголовного наказания». Цнт. из судебной практики по уголовным делам в 2-х частях. Часть 1. Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации. // Сост. С.Л. Подзоров. М.: «Экзамен», 2001, с. 509. 2 Фсфелов П.А. Механизм уголовно-правовой охраны (основные методологические проблемы). М.: Наука, 1992, с. 26. |
Общественная опасность, в решающей степени выражается в поврежденном объекте преступления, предопределяет и оправдывает уголовно-правовой запрет. Противоправность же, как формальный признак преступления, в основном раскрывается в диспозициях статей Особенной части УК. Диспозиция и состав, как первым заметил В.С. Прохоров, «служат показателем противоправности деяния»1. Дополнительным способом обозначения общественной опасности и противоправности любого преступления, в том числе и уклонения от призыва на военную службу, служит законодательное размещение состава (его описания в диспозиции) в системе Особенной части. Эта структурно-аналитическая работа законодателя, как очевидно, базируется именно на особенностях объекта, и здесь нечего добавить. Многовекгорность посягательств предопределяет постепенное вызнавание всех или большинства вредных последствий, влечет совершенствование законодательных представлений о классификационной группе для отдельных преступлений, заставляет практиков под давлением потерпевших признавать гражданские иски и моральный вред, то есть расширять диапазон правового преследования. Итак, объект преступления является наилучшим доказательством антисоциальности поведения. Вследствие этого свои представления о поражающих способностях того или иного деяния законодатель кладет в основу структурирования Особенной части. Именно поэтому программа обследования отдельных составов всегда начинается с установления объекта, его разновидностей и значимости нарушаемых преступлением общественных отношений в системе ценностей, охраняемых государством. Наконец, «главенство» объекта среди других элементов состава в плане установления социальной вредности доказывается тем соображением, что качественная оценка общественной опасности (характер) единогласно увязывается именно с объектом, а не иными фрагментами деликта. Так, Верховный Суд РФ в одном из своих последних постановлений установил, что «характер общественной опасности преступления зависит 1 Курс советского Уголовного прав*. Часть Общая. Л: ЛГУ, 1968, с. 260. 72 от установленных судом объекта посягательства, (подчеркнуто нами М.К.), формы вины и отнесения Уголовным кодексом преступного деяния к соответствующей категории преступлений (статья 15 УК РФ), а степень общественной опасности преступления определяется обстоятельствами (т.е. более честными данными — М.К.) содеянного (например, степенью осуществления преступного намерения, способом совершения преступления, размером вреда или тяжестью наступивших последствий, ролью подсудимого при совершении преступления в соучастии)»1. Иногда в специальной литературе утверждается, что «объект не содержит общественной опасности и не может рассматриваться в е£ структуре. Однако степень общественной опасности зависит от важности объекта, что находит абстрактное выражение в санкциях статей Особенной части»1 2. В связи с этим рекомендуется: «для раскрытия механизма причинения вреда общественным отношениям необходимо установление связи в направлении не от объекта к умыслу и неосторожности, а от умысла и неосторожности (субъективной стороны) к объекту»3. Мы не можем разделить подобные взгляды. Выведение объекта за рамки суждений о вредоносности деликта обесценивает уголовную ответственность, сужает социально-нравственную ориентацию, упраздняет главный приоритет категоризации преступлений и тяжести санкций, закономерно приводит юристов к необходимости поиска вреда в орудиях, средствах и способах деяния, да и в самом преступнике. Само по себе терпящее ущерб благо, конечно, не отличается вредностью, а всего лишь служит объектом посягательства. Но именно ценность разрушаемых преступлением общественных отношений является первичным и наиболее сильным аргументом в пользу вредоносности посягательства, его криминализации в законе и последующего преследова1 Пункт 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 июня 1999 г. № 40 «О практике назначения судами уголовного наказания». Цит по судебная практика по уголовным делам в 2-х частях. Часть 1. Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации. // С ост. С. А. Подзоров. M : «Экзамен», 2001, с. 509. 2 Фефелоа ПА Механизм уголовно-правовой охраны (основные методологические проблемы). М: Наука, 1992. с. 26. 5 тамже,с.27. |