|
65 именовать этот сектор по-разному: область, сфера, родовой объект охраны или ещё как-то.-Дело не столько в терминологии, как в существе. Отрицание «вертикальной классификации» объектов не столь уж и безобидно, ибо при таком подходе: ликвидируется систсматизационный фундамент уголовного законодательства; убирается почва для нравственнополитических сравнений различных преступлений; утрачивается регулирующее значение уголовного права вообще; как бы закрывается возможность законодательных и научных обобщений. Помимо ранжирования объектов преступлений по критерию общности или объёма наука знает и «горизонтальную классификацию», основу которой составляет социально-политическая (сравнительная) важность и юридическая обязательность различных общественных отношений, подвергаемых преступным атакам. По этим признакам объекты делятся на основные и дополнительные, обязательные и факультативные. Впервые в отечественной юриспруденции эту мысль высказал, как известно, украинский учёный Д.И. Розенберг более полувека назад1, а значительно позднее она получила поддержку и развитие в трудах многих криминалистов2. Остановимся на этой классификации особо, начать анализ следует с вопроса о том, на уровне какого «вертикального объекта» начинаются «горизонтальные» отводки. В науке на этот счёт существует единодушие в том смысле, что горизонтальной классификацией может быть подвержен только мельчайший объект уголовно-правовой охраны. Выбор, стало быть, возможен между видовым и непосредственным объектами. Большинство учёных занимается градацией непосредственного объекта3. 1 См.: Розенберг Д.И. О понятии имущественных преступлений в советском уголовном праве. Объект и предмет посягательства. // Учен, записки Харьковского юрид. института, вып. 3 Харьков: 1948, с. 74-75. 2 См., например: Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. М.: 1980, с. 248; Советское уголовное право. Общая часть. М.: МГУ, 1981, с. 120; и др. 3 Н.И. Коржанский, к примеру, делит его на основной, дополнительный и факультативный уровни и обосновывает это тем, что вред видовому объекту причиняется через нарушение непосредственного объекта. Объект и предмет уголовно-правовой охраны, с. 73. |
h 82 до частной, мельчайшей формы или молекулы общежития (при видовом или непосредственном объекте). Подобное решение можно считать общепринятым или классическим. Особняком в этом ряду выглядит мнение Г.П. Новоселова, в чьем представлении «широко используемое в настоящее время так называемое деление объектов преступления по вертикали не общий, родовой и непосредственный действительно является классификацией, но не самих объектов, а приЧ знаков, их характеризующих. Другое дело, что существуют разные по объему и содержанию понятия объекта преступления ... Подобно тому, как всякое преступление не может быть общим и родовым, его объект также всегда конкретен и не может быть общим и родовым»1. Г.П. Новосёлов безусловно прав, что всякое преступление и его объект конкретны: добавим всякий объект и посягательство в отдельности. Тут невозможно спорить. Но для группы однородных или для всех преступных деяний поражаемая социальная сфера значительно расширяется, и с этим тоже невозможно спорить. Уголовное право (на законодательном, и в особенности, на научном уровнях) не может замыкаться только на отдельных, индивидуально неповторимых фактах криминального поведения. Нужны и абстракции или понятия различного уровня со своим уровнем отражения. Предмет отражения реален. Совершаемые в разное время, в непохожих обстоятельствах и различными лицами однотипные посягательства в своей совокупности, на базе единой социально-экономической и политической сущности, вносят дисгармонию, разрушают целый сектор государственной и общественной жизни2. Мы можем именовать этот сектор по-разному: область, сфера, родовой объект охраны или +. ещё как-то. Дело не столько в терминологии, как в существе. Отрицание «вертикальной классификации» объектов не столь уж и безобидно, ибо при таком подходе: ликвидируется систематизанионный фундамент уголовного законодательства; убирается почва для нравственно1 Новоселов Г.П , автореферат докт дисс., с. 7. 1 К примеру, корыстная подмена ребенка у состоятельных родителей есть мина замедленного действия под благополучие этой семьи, а злостное уклонение от алиментных выплат отрицательно сказывается на развитии реу* I 83 политических сравнений различных преступлений; утрачивается регулирующее значение уголовного права вообще; как бы закрывается возможность законодательных и научных обобщений. Помимо ранжирования объектов преступлений по критерию общности или объема наука знает и «горизонтальную классификацию», основу которой составляет социально-политическая (сравнительная) важность и юридическая ^ обязательность различных общественных отношений, подвергаемых преступным атакам. По этим признакам объекты делятся на основные и дополнительные, обязательные и факультативные. Впервые в отечественной юриспруденции эту мысль высказал, как известно, украинский ученый Д.И. Розенберг более полувека назад1, а значительно позднее она получила поддержку и развитие в трудах многих криминалистов2. Остановимся на этой классификации особо, начать анализ следует с вопроса о том, на уровне какого «вертикального объекта» начинаются «горизонтальные» отводки. В науке на этот счет существует единодушие в том смысле, V что горизонтальной классификацией может быть подвержен только мельчайший объект уголовно-правовой охраны. Выбор, стало быть, возможен между видовым и непосредственным объектами. Большинство ученых занимается градацией непосредственного объекта3. В нашем представлении, напротив, горизонтальную классификацию возможно и необходимо проводить на уровне видового объекта В конкретных посягательствах факультативного объекта, к примеру, может и не быть; его разрушение дело случая. Видовой же объект предоставляет «вид на жительство» * бейка. В целом эти индивидуальные поступки, атакже конкретные преступления, предусмотренные сг. ст. 150157 УК РФ. вредят интересам развития семьи и несовершеннолетних в общем. 1 См : Розенберг Д.И. О понятии имущественных преступлений в советском уголовном праве Объект и предмет посягательства. // Учен, записки Харьковского юрид. института, выл. 3 Харьков: 1948, с. 74-75. 2 См., например Коржанский Н И Объект и предмет уголовно-правовой охраны. М.: 1980, с. 248; Советское уголовное право Общая часть. М.: МГУ, 1981, с. 120; и др. * Н И Коржанский, к примеру, делит его на основной, дополнительный н факультативный уровни и обосновывает это тем. что вред видовому объекту причиняется через нарушение непосредственного объекта. Объект и предмет уголовно-правовой охраны, с. 73. Г I 2.112 Панов Н.И. Способ совершения преступления и уголовная ответственность. Харьков: В ища школа, Изд-во при ХУ, 1982; 2.113 Пикуров Н.И. Квалификация следователем преступлений со смешанной противоправностью. Волгоград: ВСШ МВД СССР, 1988; 2.114 Пикуров Н.И. Уголовное право в системе межотраслевых связей. Волгоград: ВЮИ МВД Российской Федерации, 1998; 2.115 Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М.: Г осюриздат, 1961; 2.116 Побегайло Э.Ф. в кн.: Криминология // Под ред. Н.М. Кузнецовой и Г.М. Миньковского. -М., 1994; 2.117 Побегайло Э.Ф. в кн.: Проблемы совершенствования норм Особенной части проекта УК Российской Федерации. // Проблемы реформы уголовного законодательства Российской Федерации. Под ред. Н.М. Кузнецовой и Г.М. Миньковского. М., 1992; 2.118 Попов В. А. Когда бездействие преступно. М.: Юрцд. литература, 1980; 2.119 Прохоров В.С., Кропачйв Н.М., Тарбагаев А.Н. Механизм уголовноправового регулирования. Красноярск: КГУ, 1989; 2.120 Радько Т.Н. О роли запретов в правовом регулировании // Труды ВСШ МВД СССР, вып. 1 Волгоград, 1979; 2.121 Рарог А.И. Вина в советском уголовном праве. Саратов: Издательство СГУ, 1987; 2.122 Рарог А.И. Вина и квалификация преступлений. -М.: ВЮЗИ, 1982; 2.123 Реннеберг Иоахим. Объективная сторона преступления. М.: Госюриздат, 1957; 2.124 Розенберг Д.И. О понятии имущественных преступлений в советском уголовном праве. Объект и предмет посягательства // Учен, записки Харьковского юрид. института, вып. 3 Харьков: 1948; 212 * |