|
95 входит психическое отношение ко всем признакам состава, кроме признаков субъективной стороны. 3) Человек заявляет о себе, в том числе и преступным образом, опираясь на мыслительную ориентировку в окружающем мире (интеллектуальный момент) и индивидуальные способности управлять своим поведением (волевой момент), причём проявляет себя энергически либо медлительно (эмоциональный момент). Современное уголовное право в конструкциях вины эмоциональную сферу личности практически игнорирует, а из двух оставшихся сфер отдаёт предпочтение волевому компоненту вины. Объяснением подобной избирательности и предпочтений может служить высказывание великого Н.С. Таганцева: «одна мысль, как бы порочна она ни была, может подлежать суду совести, но не суду уголовному». Итак, интеллектуально-волевые возможности и усилия преступника составляют тот психологический базис, с помощью которого лицо опасно и избирательно ведёт себя в обществе. Особенности сознания и воли учитываются по двум векторам: в отношении деяния и его последствий. Таким образом, в содержательном плане формула вины имеет следующий вид: С её помощью создаётся возможность деления вины на формы и степени, то есть индивидуализация ответственности. На языке законодательного текста содержание вины по приведённой формуле выражается в словах «сознавать», «предвидеть», «желать», «допускать», «самонадеянно рассчитывать», «обязанность и возможность предвидения последствий». 4) Наконец, последней проблемой содержательного плана по отношению к вине выступает вопрос о сознании противоправности. С древнейших времён правовая осведомлённость преступника (и правонарушителя) выводится за |
из 2) Обычно вину толкуют в плане восприятия преступником внешних факторов: объекта и признаков объективной стороны. Г.А. Злобин и Б.С. Никифоров полагают, что субъективная сторона преступления должна охватывать интеллектуальную сферу личности, задействованную и по отношению к самому преступнику. Особенная нужда нетрадиционного расширения субъективной стороны, по их мнению, наблюдается при должностных преступлениях; лицо должно осознавать, кем оно является для окружающих, какими полномочиями располагает, что служебное положение может облегчить деликт либо помочь уйти от ответственности1. В принципе, возражать против включения в спектр вины субъективных данных не следует, поскольку любые признаки состава могут быть осмыслены виновным и соответствующим образом (после осмысления) учтены (использованы, исправлены). Неразумно, к примеру, оставлять без психологического и юридического анализа факты использования преступниками форменной одежды сотрудников МВД для облегчения преступных действий. Главное в этом вопросе не переусердствовать, не дойти до такого предела расширенной вины, когда придется доказывать наличие умысла по отношению к умыслу, когда следователь прокуратуры будет устанавливать психическое отношение призывника (офицера запаса) к работе его сознания и пр. Рецепт здесь может быть один: в содержание интеллектуального момента вины входит психическое отношение ко всем признакам состава, кроме признаков субъективной стороны. 3) Человек заявляет о себе, в том числе и преступным образом, опираясь на мыслительную ориентировку в окружающем мире (интеллектуальный момент) и индивидуальные способности управлять своим поведением (волевой момент), причем проявляет себя энергически либо медлительно (эмоциональный момент). Современное уголовное право в конструкциях вины эмоциональную сферу личности практически игнорирует, а из двух оставшихся сфер отдает предпочтение волевому компоненту вины. Объяснением подобной избира1 Злобин Г. А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы. М.: Юр ид литература, 1972, с. 3. г 114 I тельности и предпочтений может служить высказывание великого Н.С. Таганцева: «одна мысль, как бы порочна она ни была, может подлежать суду совести, но не суду уголовному». Итак, интеллектуально-волевые возможности и усилия преступника составляют тот психологический базис, с помощью которого лицо опасно и избирательно ведет себя в обществе. Особенности сознания и воли учитываются по двум векторам: в отношении деяния и его последствий. Таким образом, в содержательном плане формула вины имеет следующий вид: деяние ► последствия С еб помощью создается возможность деления вины на формы и степени. то есть индивидуализация ответственности. На языке законодательного текста содержание вины по приведенной формуле выражается в словах «сознавать», «предвидеть», «желать», «допускать», «самонадеянно рассчитывать», «обязанность и возможность предвидения последствий». 4) Наконец, последней проблемой содержательного плана по отношению к вине выступает вопрос о сознании противоправности. С древнейших времен правовая осведомленность преступника (и правонарушителя) выводится за рамки вины и субъективной стороны: ignorantia legis neminem excusat незнание закона не извиняет. Развитое правовое сознание народа желательно, но для уголовной ответственности не обязательно. Юридические ошибки субъектов права ничтожны. Причины индифферентного отношения власти к юридическим знаниям граждан при привлечении последних к ответственности прозаические: если принять другое правило следствие, защита и суд погрязнут в спо |