ный закон согласовывается с божественным законом, а разум един с верой в познании мира. Для Сперанского естественным является закон, касающийся общения человека с другими людьми, его единства с самим собой и с Богом. Естественное в данном случае охватывает основные категории человеческого бытия и оказывается шире разумного начала в человеке. Естественность предстает как форма, которая, будучи соединена с духовностью, является основой различных сущностных сил человека: разума, воли, любви. Естественный закон бытия проявляется в том, что человек, ощущая конечность чувственного мира, стремится найти более глубокое, вечное и беспредельное начало в своем самосознании, каковым выступает нравственное бытие в его совершенной норме. Таким образом, категория естественности играет в философии права Сперанского иную роль, нежели у Локка и Канта, поскольку она отражает не момент тождества явлений духовного и социального мира с безличной, неодушевленной природой, а характеризует меру единства всех духовных сил в человеке: “Человек ищет истины, когда ищет того, что в вещах есть неизменного среди всех изменений. Он ищет правды, когда ищет в деяниях одной общей неизменной цели. Сия цель получается всеобщая, без всякой примеси корысти. В нем начинается перерыв совершенного над относительным, духа над плотью, вечного над временным, бесконечного над личным”1. Естественное в трактовке Сперанского имманентно, а не трансцендентно, так как оба мира — органический и нравственный — могут совпасть только в процессе движения к общей цели, каковой является высшее совершенство — Благо, Истина, Добро. Учение об “истинной1’ монархии является важнейшей частью трактовки Сперанским идеи государственности. Реформатор длительное время и напряженно работал над своим замыслом, и отдельные фрагменты и 1В память гр. М.М.Сперанского. 1772-1872. СПб., 1872. С. 854. |
38 выражал обязательность в отношении определенных поступков, есть морально-практический закон»,14 — писал он в «Метафизике нравов». Для Сперанского естественным является закон, касающийся общения человека с другими людьми, его единства с самим собой и с Богом. Естественное в данном случае охватывает основные категории человеческого бытия и оказывается шире разумного начала в человеке; оно оказывается формой, которая, будучи соединена с духовностью, выступает основой различных сущностных сил человека: разума, воли и любви. Естественный закон бытия проявляется в том, что человек, ощущая конечность чувственного мира, стремится найти глубокое, вечное и беспредельное начало в своем самосознании, каковым выступает нравственное бытие в его совершенной норме. Таким образом, категория естественности играет в философии Сперанского иную роль, нежели у Локка и Канта, поскольку она отражает не момент тождества явлений духовного и социального мира с безличной, неодушевленной природой, а характеризует меру единства всех духовных сил в человеке: «Человек ищет истины, когда ищет того, что в вещах есть неизменного среди всех изменений. Он ищет правды, когда ищет в деяниях одной общей неизменной цели. Сия цель получается всеобщая, без всякой примеси корысти. В нем начинается перерыв совершенного бытия над относительным, духа над плотью, вечного над временным, бесконечного над личным».3 5 Естественное в трактовке Сперанского имманентно, так как оба мира — органический и нравственный — совпадают только в процессе движения к общей цели, высшему совершенству—Благу, Истине и Добру. Онтология Сперанского выходит за рамки механицизма и метафизического материализма XVHI в., так как естественный закон определяется не как выражение объективного процесса эволюции природных и социальных явлений, но выступает проявлением субъективного, личностного начала в мире. Такое бытие является событием, ибо оно дано человеку чувственно как предмет практической деятельности 3 4 К а н т И . Соч.: В 6 т. Т. 4 , ч. II М , 1965 С 131 " В память графа Михаила Михайловича Сперанского. 1 7 7 2 — 1 8 7 2 . СПб., 1872. С. 854. |